Мне хочется объяснить зрителям, какое тогда было время — драматическое и счастливое, весёлое и грустное, героическое и трагическое. Молодые люди, дети 14-15 лет, очень интересуются историей, подходят ко мне, благодарят, говорят: «А мне бабушка то же самое говорила, рассказывала, как тогда ели-пили, как общались, как помогали друг другу». Это правда, тогда действительно были более прозрачные отношения между людьми. Сейчас время тоже замечательное, есть свобода передвижения, общения. Мы без этого страдали десятилетия. Но сегодня всё коммерциализировано, даже отношения. Кто-то замечательно сказал, что тот, кто не ностальгирует по старому времени, — глупый человек. Но и нынешнее время нельзя не любить, ведь мы живём здесь и сейчас.
Шум ливня воскрешает по углам
салют мимозы, гаснущей в пыли.
И вечер делит сутки пополам,
как ножницы восьмерку на нули -
а в талии сужает циферблат,
с гитарой его сходство озарив.
У задержавшей на гитаре взгляд
пучок волос напоминает гриф.
Ее ладонь разглаживает шаль.
Волос ее коснуться или плеч -
и зазвучит окрепшая печаль;
другого ничего мне не извлечь.
Мы здесь одни. И, кроме наших глаз,
прикованных друг к другу в полутьме,
ничто уже не связывает нас
в зарешеченной наискось тюрьме.