Трент Резнор

Все это — мои личные переживания, но они объеденные крайне претенциозной идеей записи... она должна была... и стала чем-то вроде устаревшего концептуального альбома времён 70-х. В нём нашли отражение записи очень на меня повлиявшие — Low Дэвида Боуи и даже The Wall, я уверен, что позаимствовал кое-что у Pink Floyd. По правде говоря я точно это знаю... Пусть эти записи сейчас и могут показаться кому-то устаревшими, меня они восхищают гораздо больше, чем что-нибудь вроде: «Вот мой видеоклип, вот моя танцевальная песня, вот моя пауэр-баллада». Вся эта доступность. В моём случае это просто — я, скучающий, пытающийся что-то придумать, установить рамки, в которых мне хотелось-бы работать, короче сконцентрироваться.

0.00

Другие цитаты по теме

Довольно трудно ответить на вопрос, что или кто именно тебя вдохновляет, иногда идеи приходят ниоткуда. Я исхожу из того, что в одной точке должны сойтись две линии — то, что нравится тебе, и то, что нравится твоим поклонникам. А если говорить об академической музыке, то я очень люблю Чайковского. Возможно, это как-то влияет на мои мелодии.

MTV давно уже пора менять название, потому что это больше не тот канал, где главное — это «М» — музыка.

Я не слышу разницы между группами, звучащими по радио. Каждая из них похожа на двадцать остальных. Возможно, я превращаюсь в старого брюзгу — но хоть убейте, не пойму, почему эти молодые ребята так стараются быть похожими один на другого. Зачем они стремятся стать рок-звездами — чтобы иметь возможность изменить мир, сделать что-то новое и выразить себя? или ***нуться с Пэрис Хилтон и получить vip-пропуск в модный клуб?

Да, я занимаюсь поп-музыкой. Музыка должна охватывать всё: она должна, когда надо, смешить, когда надо, веселить, а когда надо, и заставлять думать. Музыка не должна только призывать идти громить Зимний дворец. Её должны слушать.

— А музыка — ерунда?

— Все зависит от того, какая это музыка. Любимая мелодия Эдмунда. Похоже, он чувствует музыку.

— Да. Эдмунд говорит, что в церковной службе ничто, кроме музыки, не заставляет дух стремиться ввысь.

— Боже мой. Зачем тратить музыку на сонных прихожан, изображающих искреннюю веру? Музыке место на концертах, на балах. Он бы со мной согласился.

— Простите, что я Вам возражаю, мисс Кроуфорд, но он не согласился бы.

Странное чувство находиться перед огромной массой людей, которых ранее ты никогда не встречал и вряд ли увидишь вновь, а они тем временем подпевают тебе, и это идёт изнутри. Они выглядят так, как будто всё понимают, но на самом деле они не имеют ни малейшего представления, о чём же я говорю, но это действительно что-то значит для них, и это круто. Я часто встречаю людей, и им кажется, что они знают меня, ведь они читали мои интервью или же стихи. «Тебе очень хорошо ясна ситуация Курта Кобейна. Зачем он покончил с собой? Бла-бла-бла». Вы ничего не знаете о Курте, мать его, Кобейне! Вы читали его стихи, смотрели его выступления на телевидении, но ведь это совершенно другая сторона монеты. Кому из вас, чёрт возьми, известно, через что ему приходилось проходить? То, что с этим человеком происходило немало всякого дерьма, очевидно. Когда кто-нибудь говорит: «Эй, чувак, чего ему расстраиваться? Он богатая рок-звезда», я прихожу к выводу, что человек, сказавший это, никогда не достигал поставленных перед собой целей. Когда ты действительно добиваешься чего-то, то приходишь к выводу, что это клёво, но это не совсем то, о чём ты мечтал. Ты не можешь являться самым довольным жизнью человеком лишь потому, что кто-то приобрёл твой альбом. Всё это включает в себя значительно больше.

Настоящая музыка и мода — вещи несовместимые. Я вообще редко слушаю новые группы. Чаще они слушают меня... Иногда такие ребята приходят ко мне со словами: «Вы оказали очень большое влияние на нашу музыку!». А я не понимаю, что это значит. Мы ни на кого не стремились оказать влияние — просто играли нашу музыку. Всегда советую и другим придерживаться такого же подхода к творчеству.

Нашему времени стоит только услышать: «Я-де обладаю специфическим жизнеощущением», — и оно перед вами расшаркается.

Когда я только начинал писать песни, я писал, не думая о том, что кто-либо будет слушать их, поэтому, с самого начала я был очень честен в своих текстах. Это даже больше напоминало своего рода личный дневник. Однако, когда люди начали слушать и обращать внимание на наше творчество, возник момент, когда я почувствовал себя будто бы обнажённым ввиду того факта, что все эти люди слышат о самых глубоких вещах, с которыми ты можешь бороться как человек. Но люди восприняли это таким образом, что ко мне пришло осознание, что такой и должна быть музыка; она должна проливать свет на вещи, о которых вы действительно не можете поговорить с людьми в обыденной обстановке. Музыка позволяет сделать это, она позволяет поднимать тяжёлые и нетипичные для сегодняшней повседневной жизни вопросы, поэтому с этих пор мы всегда пытаемся использовать это в своей музыке.