Injustice: Ground Zero (Несправедливость: Эпицентр)

Я жаждала крови и готовилась убить Брейниака, но, в отчаянной попытке сохранить свою шкуру, пришелец сделал мне предложение. Брейниак сказал, что если я его пощажу, он отправит любых нужных мне существ из его коллекции в мир, который я укажу — там я смогу играть с ними в своё удовольствие.

Теперь я охочусь, и Чудо-Женщина больше мне не мешает совершать каждое убийство во славу своей Богини.

А что же до Брейниака? Разумеется, я не стала соблюдать уговор — я не оставила ему и попытки меня убить. Настоящая охотница всегда настигает жертву.

0.00

Другие цитаты по теме

Одно дело — сражаться с Режимом. Но уничтожать планету по приказу Брейниака? Гродд, неужели ты думал, что я соглашусь на такое? Серьёзно?! Пошёл ты!

Прости, сестра, что мы давно не виделись. Я знаю, что всегда находил отговорки. Но теперь я понял, что должен почтить твою память. Я знаю, о чём ты думаешь: «Старина Ленни продался». И что в этом такого? Зато я позабочусь, чтобы больше не было ни Режима, ни Брейниака. Я даже помирился со стариной Алым Бегуном. Смейся сколько хочешь, но он — лучший напарник из всех, кто у меня был... Не считая тебя, сестрёнка.

— Мы с Профессором в поте лица старались контролировать наши силы. Но Штейн знал: чтобы победить Брейниака, мы должны были забыть про контроль.

— Я рассчитал, что, перегрев двигатели Брейниака, мы ослабим его. Но квантовый распад, созданный нами, вызвал непредвиденную цепную реакцию. Корабль-Череп взорвался, а вместе с ним и все города Земли, похищенные Брейниаком: Метрополис, Кост-Сити — все до единого.

— Мы думали, что наконец-то станем знаменитыми героями, всеобщим примером для подражания...

— Ослеплённые нашей гордыней, мы забыли о предназначении героя — защищать остальных любой ценой.

— И мы больше не можем допустить подобных ошибок.

— Но всё же, Бэтмен, если тебе вдруг понадобится наша помощь... мы будем здесь.

Там, где клен шумит над речной волной,

Говорили мы о любви с тобой,

Опустел тот клен, в поле бродит мгла,

А любовь, как сон, стороной прошла.

— Полжизни прошло, а мне нечем похвастаться. Нечем. Я словно отпечаток большого пальца на окне небоскреба. Я — пятно дерьма

на куске туалетной бумаги, которую вынесло в море вместе с миллионами тонн сточных вод.

— Видишь? Послушай, как ты выразил свою мысль. Как красиво и образно. 'Пятно дерьма, которое вынесло в море'. Я бы никогда так не написал.

— Да, я бы тоже. Кажется, это Буковски.

Меж бесов поживёшь — и доброта

покажется диковинной страной,

где ценят плод за то, что он есть плод,

где счастье простоты поёт кукушкой,

звенит в долине сердца.

Дик высунулся из окошка, но никого не увидел; судя по мелодии, это было религиозное песнопение, и ему, в его душевной опустошённости и усталости, захотелось, чтобы поющие помолились и за него — но о чём, он не знал, разве только о том, чтобы не затопила его с каждым днём нарастающая тоска.

— Ты учила выбирать меньшее зло. Ты говорила, что есть вещи, за которые стоит умереть, которые важнее жизни одного человека!

— Не тебя!

— Потому что я твоя подруга?

— Да!

— Тогда помни меня!

Бесконечные блуждания души. Бесцельные желания... Жалкий экстаз. Жалкая самозащита. Жалкий самообман. Пламенем охватывающее тело раскаяние оттого, что утрачено время, утрачено многое. Пустые годы жизни. Жалкая праздность юности. Обида на жизнь за то, что она никчемна... Комната на одного... Ночи в одиночестве. Эта отчаянная пропасть между тобой и миром, людьми... Зов. Зов, который не слышен. Пышность снаружи... Показная знатность... И все это я!

Ее улыбка была потрясающей, но тонула в сгущающейся темноте и не осталась на фото.

Коснётся рукою жемчужной,

Фиалками глаз ворожит -

И маятник никнет, ненужный,

И время, жестокое, спит.

Молчания я не нарушу,

Тебе отдаю я во власть

Мою воспалённую душу,

Мою неизбытную страсть.

Дышать твоим ровным дыханьем,

И верить твоей тишине,

И знать, что последним прощаньем,

Придёшь ты проститься ко мне.

В тот час, когда ужас безликий

Расширит пустые зрачки,

Взовьёшься из чёрной, из дикой,

Из дикой и чёрной тоски.

Возникнешь в дыму песнопений,

Зажжёшься надгробной свечой,

И станешь у смертных ступеней -

Стеречь мой последний покой.