Франсуаза Саган. Не отрекаюсь...

Воображение — величайшая добродетель, потому что в нём задействовано всё: голова, сердце, умственные способности. И добродетель эта становится редкостью. Особенно крайняя его форма — бескорыстие. Весёлое и безумное бескорыстие.

0.00

Другие цитаты по теме

Две темы преобладают в моих книгах, всегда одни и те же, это правда: любовь, одиночество; лучше бы сказать одиночество и любовь, потому что главная моя тема – одиночество. Любовь в каком-то смысле даже помеха, потому что первостепенным мне представляется одиночество людей и как они от него избавляются.

... я люблю людей естественных, тех, которые не пытаются выказать себя иными, чем они есть на самом деле. Это включает ум, определенную форму внутреннего счастья и определённую доброту. Я очень, очень люблю добрых людей.

Вот тоже большая роскошь в наши дни — одиночество. Откуда ему взяться: работа — семья, семья — работа... У меня есть друзья, женатые мужчины и замужние женщины, которые мне говорили: «Пробки? Если бы ты знала, как в них спокойно. Единственный момент в жизни, когда можно побыть одному». Да, в пробках они недосягаемы, они наконец-то одни, наконец-то свободны (бампер к бамперу) на целый час!

Любовный акт — это удовольствие. Вам хочется кого-то или нет. Секс — это дело вкуса. Это не обязанность. Или вы любите кого-то, кто вам приятен, и если он с вами, тем лучше. А если никого нет — что ж, можно и поспать. Никому не повредит пару-тройку месяцев пожить спокойно. Кстати, если ищешь удовольствия, вряд ли его найдёшь. И его не может быть без близости, физической, а зачастую и умственной, когда двоим хорошо вместе, разговоры затягиваются допоздна и на душе тепло. Мне тошно от этой волны эротики, она меня возмущает. Тут нужен намек, а не провокация.

Думаю, что лучшее противоядие из всех возможных — это юмор. Недостаток юмора — это душевный изъян.

Брак, по-моему, дело хорошее. Жить вдвоём, когда люди любят друг друга,  — это, на мой взгляд, идеально. Но совместная жизнь — это же ужас. В сущности, проблема брака проста. Или вы предпочитаете жить с кем-то, идя на уступки, или скука жизни вдвоём оказывается сильнее удовольствия от близости друг друга.

И, кстати, чтобы любить двух мужчин, нужно быть безгранично любимой хотя бы одним из них. Ему можно изменять, потому что за вами такой капитал счастья! Я, когда была счастлива, запросто могла изменить парню, с которым встречалась, а вот если была влюблена в человека, который на меня и не смотрел, ему я изменить не могла: я казалась себе некрасивой и никого не хотела видеть. Если вы любимы мужчиной, который сильно любит вас, вы чувствуете себя красивой, вам хочется нравиться, как бы подтвердить его мнение. Мало женщин это признают, а мужчин еще меньше. Но это правда.

И, кстати, чтобы любить двух мужчин, нужно быть безгранично любимой хотя бы одним из них. Ему можно изменять, потому что за вами такой капитал счастья! Я, когда была счастлива, запросто могла изменить парню, с которым встречалась, а вот если была влюблена в человека, который на меня и не смотрел, ему я изменить не могла: я казалась себе некрасивой и никого не хотела видеть. Если вы любимы мужчиной, который сильно любит вас, вы чувствуете себя красивой, вам хочется нравиться, как бы подтвердить его мнение. Мало женщин это признают, а мужчин еще меньше. Но это правда.

— В какой момент, по-вашему, женщина чувствует, что любовь прошла?

— Когда становится скучно, до дрожи скучно, холодно и неуютно, надо бежать. Оставшись, разрушишь себя изнутри и причинишь боль партнеру, потому что он не может не замечать, не чувствовать. Или войдешь во вкус, полюбишь мучиться или мучить, что не лучше.

Тоска в наши дни неотделима от людей, как зубы или волосы. Да и может ли быть иначе? Жизнь у людей беспросветная, их вынуждают так жить. Я нахожусь в привилегированном положении, потому что могу делать то, что мне нравится, могу даже жить одна, если захочу. Но жизнь большинства людей ужасна. Их держат за горло, вынуждают работать с утра до вечера, они смотрят идиотское телевидение, никогда не остаются одни, загнанные в западню такими же людьми, как они. Они не могут позволить себе ни минуты того, что называют «добрым временем», старым добрым временем, которое течёт, секунда за секундой, и можно просто смотреть, как оно проходит. У большинства нет ни жизни, ни времени — только слепой и безумный бег по кругу.