Простите за этот приступ черного юмора, мимолетное убежище от кошмара.
Прошлое мертво: ничто не доказывает, что то, чего не существует, когда-то существовало
Простите за этот приступ черного юмора, мимолетное убежище от кошмара.
Прошлое мертво: ничто не доказывает, что то, чего не существует, когда-то существовало
Моя жизнь рушится, но этого никто не видит, потому что я человек воспитанный: я все время улыбаюсь. Я улыбаюсь, потому что думаю, что если скрывать страдание, то оно исчезнет. И в каком-то смысле это правда: оно незримо, а значит, не существует, ибо мы живем в мире видимого, материального, осязаемого. Моя боль нематериальна, ее как бы нет. Я отрицаю сам себя.
Проблема в том, что этот человеческий идеал — бесчеловечная ложь.
Любовь похожа на американские горки: сначала вверх, потом вдруг вниз, и снова вверх, и снова вниз, а в конце блюешь прямо на себя!
Я не самоубийца, просто у меня самоубийственный образ жизни
Я пуст; мне хочется размозжить себе голову, трахаться до посинения и читать книжки еще хуже моих. Только чтобы забыть, что у меня нет прошлого и я пустозвон.
Насколько прекраснее становится мир, когда вас в нем почти уже нет! Я знаю, что буду помнить об этом, даже когда у меня больше не будет памяти. Потому что после нашей смерти другие будут помнить за нас.
Алкоголь — он как любовь: до чего же хорошо в начале...
Пустота — не обдуманный выбор. Просто это единственное, на что приятно смотреть сверху, сюда хочется попасть, здесь не полосуют тебе кожу раскаленным добела когтями, не вырывают пылающими клещами глаза. Пустота легка.
Пустота — это выход. Пустота приветлива. Пустота протягивает тебе руки.
Как утомительно не быть влюбленным: все время надо кого-то соблазнять, а конкуренция жестокая. Ужасно, когда так хочется быть любимым. Думаю, именно в этот момент я решил стать знаменитым.