Морис Дрюон. Узница Шато-Гайара

Другие цитаты по теме

Единственно, что не вернется, — это молодость и возможность попутешествовать по белому свету.

Единственно, что не вернется, — это молодость и возможность попутешествовать по белому свету.

Эхма, молодежь, молодежь! Ума у вас, может быть, и больше против нас, стариков, да сердца мало!

Когда вы молоды, вы много страдаете и волнуетесь — все кажется очень важным и серьезным, но со временем все становится проще.

Когда нам двадцать лет, мы пляшем в самом центре жизни. Когда нам тридцать – бродим в пределах круга, очерченного жизнью. В пятьдесят – плетемся строго по краю, избегая смотреть как внутрь, так и наружу. А потом – и это привилегия детей и стариков – становимся невидимыми.

Ему стукнуло тридцать: межеумочный возраст, когда ты слишком стар, чтобы быть молодым, и слишком молод, чтобы быть старым.

— Я уже не ребёнок.

— Нет, ребёнок! Сколько тебе лет, кстати?

— Восемнадцать. Через месяц будет девятнадцать.

— Девятнадцать? Да как тебе не стыдно? — возмутилась бабушка.

— А что я такого сказала?

— Если уж ты не ребёнок, что тогда про меня говорить?

— Возраст?

— Он не так уж молод, чтобы ухаживать, но не настолько стар, чтобы волочиться.

Средний возраст — это когда ты слишком молод, чтобы идти на пенсию, и слишком стар, чтобы получить другую работу.

Ибо только молодые видят жизнь впереди, и только совсем старые видят жизнь позади; остальные, те, что между ними, так заняты жизнью, что не видят ничего.