Семейные узы сохраняются несколько лет, иногда и десятилетий, на самом деле они много долговечней всех прочих; но потом в конце концов они тоже сходят на нет.
Даже Господь не властен сделать небывшим то, что было.
Семейные узы сохраняются несколько лет, иногда и десятилетий, на самом деле они много долговечней всех прочих; но потом в конце концов они тоже сходят на нет.
Находясь в полной зависимости от общества, которое окружает меня, я сам со своей стороны почти что бесполезен для него; все, что я умею, это порождать сомнительные комментарии по поводу устаревших культурных объектов.
Всегда любопытно послушать, как другие говорят о тебе, особенно если они, по-видимому, не осознают твоего присутствия. Так и самому недолго потерять уверенность в собственном существовании, здесь есть своя прелесть.
Когда вглядываешься в прошлое, всегда возникает впечатление — может статься, ложное — некой предопределенности.
По возвращении в Париж им выпадали весёлые мгновения, подобные тем, что показывают в рекламе духов (сбежать вдвоём по ступенькам Монмартрской лестницы или, допустим, застыть, обнявшись, на мосту Искусств, под внезапными вспышками прожекторов с речных трамвайчиков, делающих разворот). Познали они и воскресные послеобеденные стычки, почти ссоры, и молчаливые мгновения, когда тело скорчивается под простыней, — эти разрушительные паузы безмолвия и скуки. Квартирка Аннабель была темновата, с четырёх дня уже приходилось включать свет. Иногда они грустили, но главное, оба были серьёзны. Они знали — и тот и другая, — что переживают свою последнюю истинно человеческую связь, и сознание это вносило в каждый им отпущенный миг нечто душераздирающее. Они испытывали друг к другу большое уважение и безмерную жалость. И всё же в иные дни по неожиданной, волшебной милости им были дарованы минуты, пронизанные свежим воздухом и щедрым, бодрящим солнцем; однако куда чаще они чувствовали, как серая пелена накрывает и их самих, и землю, по которой они ступают, и во всём им виделось предвестие конца.
Я обыщу каждый сантиметр этого дома, пока не узнаю, что мой злобный брат сделал с хорошим.
Мама всегда говорила, что в хорошей семье сердца бьются как одно. Никто не знает тебя так хорошо, как те, с кем ты вместе живёшь, никто не сможет так защитить тебя перед всем миром, как кровные родственники.