Садись на самолет и улетай, а я позвоню тебе позже, лет через сто, когда прощу!
— Я грязь, нет, я ещё хуже. Я плесень, которая питается грязью...
— Ты слизь, которая выделяется на плесени, которая питается грязью!
Садись на самолет и улетай, а я позвоню тебе позже, лет через сто, когда прощу!
— Я грязь, нет, я ещё хуже. Я плесень, которая питается грязью...
— Ты слизь, которая выделяется на плесени, которая питается грязью!
Кто б ни молил, но если ты простишь,
То преступленья новые родишь.
Гниющий член должны отсечь мы смело,
Иль порча вскоре поразит всё тело.
Все любят раскаявшегося грешника. Блудного сына, вставшего на путь исправления. Прежде он ошибался, но теперь уже не будет.
— Она все отрицает, она сказала, что я — сумасшедший параноик.
— Опасная комбинация...
Женщине, которую мы любим, мы прощаем даже наставленные ею рога; женщине, которую мы больше не любим, мы не прощаем даже пересоленный суп.
— Она все отрицает, она сказала, что я — сумасшедший параноик.
— Опасная комбинация...
... как итальянские женщины относятся к мадоннам: в часы раскаяния они молят их о прощении, а когда грешат, завешивают их лик занавеской.
Ну что ты, дорогая, я больше не поставляю тебе мужчин — ты не знаешь, что с ними делать!