Наконец, Анджей поморщился, как от кислятины. Встал с бокалом в руке; за столом воцарилось напряженное молчание. Анджей обвел присутствующих угрюмым взглядом — и спросил, нервно постукивая костяшками пальцев по краю стола:
— Кстати, а что вы думаете о смертной казни?..
С тех пор эта фраза стала на курсе паролем. Когда сказать было нечего, спрашивали, многозначительно переглядываясь: «А что вы думаете о смертной казни?..»
Но вот на днях попадается мне короткая хроникерская заметка о том, как где-то во Франции казнили убийцу. Прокурор, который присутствовал при последнем туалете преступника, видит, что тот надевает башмаки на босу ногу, и — болван! — напоминает: «А чулки-то?» А тот посмотрел на него и говорит так раздумчиво: «Стоит ли?» Понимаете: эти две коротеньких реплики меня как камнем по черепу! Сразу раскрылся передо мною весь ужас и вся глупость насильственной смерти...
Если с тобой случится чудо — выкинь его на помойку. Будь это любовь, или надежда, или внезапная перемена — откажись и спрячься в свою повседневность.
Что тут, чёрт подери, смешного?! Даже ты не стал бы смеятся на собственных похоронах!
— Мастер Тито, мне хотелось бы умереть, глядя в небо — головой вверх.
— Это невозможно — это привилегия дворян.
— Да как же? Перед смертью все равны. Со склоненной головой должны жить, с ней же и умирать. Это называется справедливость? Справедливость вечного города?
Только вот человек, который летал на драконе, не может жить согласно дворцовым Ритуалам.
Умрет от тоски.
— Я рассказала ему о твоей теории о смертной казни.
— Что именно?
— Ну то что казнить надо тех, кто не убирает дерьмо за собаками, ездит на велосипедах по тротуарам, называет матерей мамочками и...
— Дальше я не помню.
Cлайд с цитатой