Мы верим, что признание вины должно вести к прощению и искуплению. Обычно, однако, оно влечет за собой лишь новые обвинения.
Вот моя маска — она точно такая же, как ваша. Мы не можем знать, как она выглядит, пока носим их.
Мы верим, что признание вины должно вести к прощению и искуплению. Обычно, однако, оно влечет за собой лишь новые обвинения.
Вот моя маска — она точно такая же, как ваша. Мы не можем знать, как она выглядит, пока носим их.
Оптимизм, вероятно, лучшее оружие, каким располагает человечество. Без него мы бы никогда не решились совершать невозможное, которое — вопреки всем вероятностям — оказывается возможным.
Не так важно куда я иду, не важно, что я оставляю за спиной — мое прошлое всегда преследует меня словно тень.
Каждый человек ощущает потребность в искуплении вины. Она точно так же естественна, как потребность умываться. Речь о гармонии, о внутреннем равновесии, без которого жить нельзя. Это равновесие мы называем нравственностью.
— Маша, простите меня, пожалуйста!
— За что?
— Ну я не знаю, за что! Ну вот, разве так не бывает, вот ты чувствуешь, что ты виноват, а ты не знаешь — за что?..
Предрассудки и вздор прошлого не должны препятствовать распространению прогресса. Если мы останемся приверженцами прошлого, то тем докажем лишь, что наш страх сильнее наших интеллектуальных способностей.
Отчего нас всегда так чарует разрушение? Становясь свидетелями ужасной трагедии, не думаем ли мы, что благодаря своему уму смогли ее избежать? Или наше очарование зиждется на трепете и страхе? Ведь мы же знаем, что можем стать следующими.