Если передавать на письме всё, что я чувствую, нужно было бы ставить восклицательный знак после каждого слова.
Чтобы возвыситься до сострадания, нужно довести озабоченность самим собой до пресыщения, до отвращения, ибо такая крайняя степень омерзения является признаком здоровья, необходимым условием, чтобы видеть дальше собственных бед и горестей.
Познание самого себя всегда обходится слишком дорого, как, впрочем, и познание вообще. Когда человек доберётся до глубин, ему не захочется жить. В объяснённом мире ничто не может иметь смысла, кроме самого ничто. Предмет, который досконально осмотрели, лишается своей ценности. После этого ему лучше исчезнуть.
Никогда не понимал, почему надо ограничиваться в многоточии тремя точками, когда можно поставить целую дюжину, чтобы утяжелить непристойный подтекст.
Все, чем я обязан разрушительным, беспощадным, «вредным» книгам. Без них я бы не выжил. Только борясь с их ядом, только противостоя их гибельной мощи, я набрал силу и привязался к жизни. Это были укрепляющие книги: они пробудили во мне сопротивление. Я прочел почти всё, что нужно, чтобы пойти ко дну, но именно так я сумел избежать кораблекрушения. Чем «токсичнее» книга, тем лучше она меня взбадривает. Я утверждаюсь единственным способом: от противного.
Давайте скажу прямо? Если у вас нет времени на чтение, то нет времени (и навыков) для письма. Все просто.
Прошёлся по кладбищу Монпарнас. Все — молодые и старые — строили планы на будущее. Больше не строят.
… Писали в те годы пером да чернилами, с непременным лиловым нажимом тут, завитком там, с правильными округлостями и вытянутыми петлями, с наклоном да с потягом, с виноградными усиками, цепляющими ягодку соседней буквы, с крепкими сяжками твёрдых согласных, с запятой-головастиком, что и сама было произведением искусства.
Ничто так не помогает справиться с меланхолией, как грамматика.
Грамматика — лучшее средство от хандры.
Заниматься иностранным языком, рыться в словарях, сладострастно доискиваться до мелочей, сравнивать разные учебники, выписывать в столбик слова и обороты, не имеющие ничего общего с вашим настроением, — сколько способов одолеть хандру! Во время немецкой оккупации я носил с собой списки английских слов, которые учил на память в метро и в очередях за табаком или бакалеей.
Труднее всего в любовных делах — это писать то, чего не чувствуешь. Я имею в виду — правдоподобно писать: пользуешься ведь всё одними и теми же словами, но располагаешь их не так, как следует, или, вернее сказать, располагаешь их по порядку — и всё тут. Перечитайте своё письмо: оно написано так последовательно, что каждая фраза выдает вас с головой.
Cлайд с цитатой