Николай Яковлевич Данилевский

Но силы России заключаются не в одной ее армии, а в духе всего народа, который всегда был готов скорее видеть свои дома и имущества в объятиях пламени, нежели в руках неприятеля, и с этим-то народом пришлось бы иметь дело всякому врагу, вторгнувшемуся в пределы России.

0.00

Другие цитаты по теме

Выход только один — немедленная и энергичнейшая деятельность по организации наших вооруженных сил. До тех пор пока Советская Россия их не создаст, она будет легкой и лакомой добычей всякого хищника. Надо понять, что от этой опасности нас не спасут никакие мирные договоры, никакая уступчивость и миролюбие. Мы должны быть сильны, чтобы с нами считались.

Наши добрые соседи тоже, пока мы поем в минорном тоне, являются требовательными и наглыми, как почувствовавший свою силу лакей; но когда мы твердо ставим свое требование, они живо поджимают хвосты и начинают обнаруживать похвальную скромность!.. Я не враг России… Больше, чем кто-нибудь, я знаю ужасы войны; но бывают моменты в государственной жизни, когда известный народ должен все ставить на карту… И поверьте, эти господа не рискнут на войну с нами. Они ловко пользуются нашими страхами, забирают нас в руки, показывая одно пугало за другим, но как только мы в свою очередь им покажем когти, они первые в кусты… Только, знаете, надо показывать когти-то разом и решительней… Чтобы они чувствовали!

Какая война, которую мы вели в качестве члена европейской системы, какой союз, какой мирный договор, который мы заключили в качестве европейской державы, принесли нам действительные выгоды?

Лучшим примером в этом отношении может служить знаменитый Священный союз. Каких жертв не приносила Россия для его целей!

Пусть нам укажут хоть на одно подобное действие европейских держав на пользу России. Чего ни делала Россия для Германии и для Австрии, как ни бескорыстничала, — а все же слыла за льва, рыкающего, ищущего, кого поглотить.

В глобальном мире, , место России – среди других крупных самостоятельных величин. В отличие от Советского Союза и современных США или Китая нынешняя Россия – не сверхдержава, не мировой или континентальный гегемон и не претендент на такую роль. Она великая держава не потому, что способна контролировать других и навязывать им свои нормы, правила и решения, а благодаря высокому уровню самодостаточности и собственной устойчивости к внешнему воздействию, а также, что очень важно, благодаря принципиальной способности производить глобальные публичные блага, такие как обеспечение международной безопасности, международного правосудия и миротворческого посредничества.

Чтобы помнили все, кто родился и вырос в России,

Что за нас умирали наши предки в боях,

Чтобы видели мы нашу Родину мирной и сильной,

Чтобы дети рождались в этих добрых краях.

Чтоб цвели города, в школах дети сидели за партами,

И гордились бы тем, что в России росли и живут.

Уважали бы мам, восхищались бы искренне папами

И ценили друг друга, сберегали бы мир и уют.

Дети помнить должны: мы потомки великого племени,

За спиною у нас наших предков ушедших ряды.

Эту землю для нас отстояли они и не предали,

И теперь уважать этот подвиг обязаны мы.

Когда пред Судом предстанем нагими,

На молчанье отцов ответят: «Не дети ли?»

Мы слышали фальшь в государственном гимне,

Мы страшных событий были свидетели.

Россия — самая большая страна мира. Во многих отношениях ещё не исследованная, бескрайняя и полная чудес, — пусть она сохранится для последующих поколений такой, как сейчас.

Кто создал Российскую империю, обратив полуазиатское царство в самую влиятельную, наиболее доминирующую, великую европейскую державу? Только сила штыка армии. Не перед нашей же культурой, не перед нашей бюрократической церковью, не перед нашим богатством и благосостоянием преклонялся свет. Он преклонялся перед нашей силой.

Удел России — удел счастливый: для увеличения своего могущества ей приходится не покорять, не угнетать, как всем представителям силы, жившим доселе на нашей земле: Македонии, Риму, арабам, монголам, государствам германо-романского мира, — а освобождать и восстановлять…

Российская история никак не может стать собственно историей. Уже много лет она политически актуальна.