Когда мы говорим о том, что поп кого-то сбил на «Мерседесе», нас волнует не то, что он сбил, а то, что он на «Мерседесе».
По статистике, один пешеход попадает под колеса автомобиля каждые 17 минут. Бедняга!
Когда мы говорим о том, что поп кого-то сбил на «Мерседесе», нас волнует не то, что он сбил, а то, что он на «Мерседесе».
По статистике, один пешеход попадает под колеса автомобиля каждые 17 минут. Бедняга!
Вот снова жуткий видеокошмар
заполонил и «Вести» и «Итоги»:
крен на крыло... посадка, взрыв... пожар,
обжёгший и глаза и сердце Бога.
И пусть специалисты вторят в лад:
«Нет, не стара крылатая машина,
аэродром едва ли виноват,
да и погода вряд ли тут повинна», -
тебе, делец, Господь предъявит иск
в том, что попрал ты честность, совесть, жалость
и тешишь страсть свою: идти на риск,
то заимев, что дёшево досталось.
России лишь один раз крупно повезло с царем. Перечислю его свершения. Он открыл границы России, решил организовывать университеты, дал право хождению в России иностранной валюты, отменил запрещения на театральные представления, предпринял серьезные шаги по модернизации государственного строя. Знаете, кто это был? Лжедмитрий I. Отрицательный персонаж. Его дела великолепны. Но с какой яростью и ненавистью его вспоминают!
Нет, я вообще ни о чем никогда не жалею, мне вообще не присуща рефлексия, и мне не присуще раскаяние, так называемые угрызения совести, вот это, пожалуйста, не со мной. Более того, тогда я это делал абсолютно искренне, и, наверное, это происходило потому, что у меня тогда еще были иллюзии в отношении так называемой родины, в отношении так называемого патриотизма, и в отношении своего места в этой родине и в этом патриотизме.
Что такое духовность? Это газ, который выделяют попы из разных бородатых отверстий и тот, кто надышался этим газом идет громить выставки, бить бедных девчонок древком хоругви по голове, идет увечить сочинения Пушкина, идет уничтожать детский садик, чтобы сделать там свою коммерческую точку по торговле благодатью... вот что такое духовность, братцы мои...
Приходиться слышать и запоминать фамилии! Они не знают, кто такой Ландштейнер, кто такой Земмельвайс, они не знают людей, которым они обязаны тем, что они до сих пор живы, тем, что у них лампочки над головой горят! Если их спросить, кто такой Вольта, они будут полчаса думать! Если, не дай бог, спросить в каком веке он жил или что он сделал, или спросить, кто такой был Гальвани!... Они не знают! Они знают Кокорина, Мамаева и двух каких-то потных мужиков, которые друг другу выкручивают хари и это всё называется… из них капают слюни, пот, вываливаются какашки! И это всё привлекает массу внимания! Вот это они знают и они хотят это знать. Спросишь, кто такой Клод Бернар, попросишь назвать пару учеников павловской школы – понятия не имеют! Им это не интересно! Они выучили фамилии двух потных дядек, которые слипаются, мутузят и квасят друг другу носы, потом ходят с фингалами, и двух каких-то придурков, которые то мячик пинают, то китайского чиновника бьют стулом и то не метко!..
За десять лет афганской войны мы потеряли меньше людей, чем у нас гибнет за год в автомобильных катастрофах сегодня.
Тот, кто видит основное зло именно в Путине, руководствуется забавными представлениями о «роли личности в истории»... Он всего лишь очередная марионетка России. А за ниточки его дергают те традиции, что не обновлялись уже 300 лет. Правление Путина не содержит ни оригинальных черт, ни его личных фантазий. Он лишь прилежно следует стандарту русского имперского администрирования. Все его действия — прямое логическое продолжение поведения России в течение многих веков.
Я же не могу всерьез оскорбить человека, предположив, что его вера искренняя. Предполагая, что вера искренняя, необходимо предположить, что человек верит в говорящие кусты, в то, что покойники совершают вертикальный взлет, в то, что, если взять кусочек булки и спеть над ним несколько песенок, кусочек булки превращается в кусочек мяса мертвого раввина, убитого 2000 лет назад. Предполагать, что твой собеседник может в это всерьез верить — это оскорбительно.