— Одри, мы на минутку.
— Ладно.
— Отлично…
— Мы... нам бы как-то… убить медведя…
— Как?! Застрелить, сжечь?!
— Не знаю... И то, и другое.
— А вдруг ничего не выйдет... прикинь, тут будет носится огромный, разъяренный горящий плюшевый медведь.
— Одри, мы на минутку.
— Ладно.
— Отлично…
— Мы... нам бы как-то… убить медведя…
— Как?! Застрелить, сжечь?!
— Не знаю... И то, и другое.
— А вдруг ничего не выйдет... прикинь, тут будет носится огромный, разъяренный горящий плюшевый медведь.
― Только скажи, что монашка не красотка! Похоже, я ей тоже понравился.
― Дин, она невеста Христова.
— В этом году что-то не хочется.
— Не будешь ловить одиноких девушек по барам?!
— По ходу нет... Что такое?
— Когда псина перестает есть, значит, всё совсем запущено.
— Я учту этот снисходительный наезд.
— Ты раньше думал, мы в дерьме.
— Да, да, согласен, пора уходить в тень.
— В тень, Дин? Скорее на дно..
— Э, так глубоко я не согласен.
— Знаешь, Сэм, я ведь спас твою шкуру, и в той церкви я тоже тебя спас, и в больнице. Я, может, не до конца всё продумываю, но всё, что я делаю, я делаю, потому что это правильно, и я не жалею об этом.
— В этом-то и проблема. Ты считаешь себя спасителем, братом, героем, победителем, и даже, если напортачишь, думаешь, что поступаешь правильно, потому что убедил себя, что приносишь больше пользы, чем вреда, но это не так. Кевин погиб, Кроули на свободе и с ангелами проблемы не решились. Скажи мне, в чем плюсы того, что я жив.
— Ты смеёшься? Ты и я — вместе сражаемся со злом.
— Хоть раз, скажи мне честно: «Ты спас меня не ради меня, ты спас меня ради себя».
— Что ты несёшь?
— Пойми, я был готов умереть и должен был умереть, но ты не хотел оставаться один. Всё дело именно в этом. Тебе невыносима мысль об одиночестве.
— Ну да.
— Я не спорю: ты всегда готов пойти на жертвы, если страдать будет кто-то другой.
— Поговорим на чистоту. Если бы мы поменялись местами, и умирал бы я, ты бы сделал тоже самое.
— Нет, Дин, ошибаешься. В тех же обстоятельствах я поступил бы иначе...
— Какого черта, ты здесь?
— Выписал себя сам.
— Ты спятил?!
— Не умирать же в больнице, где даже сестрички так себе.