Шекспир не писал подтекстов. Подтексты надо играть.
И любой актер, который говорит вам, что он становится тем персонажем, которого играет, либо лжец, либо диагностированный шизофреник.
Шекспир не писал подтекстов. Подтексты надо играть.
И любой актер, который говорит вам, что он становится тем персонажем, которого играет, либо лжец, либо диагностированный шизофреник.
Режиссеры встречаются разные. Есть те, для кого два плюс два всегда равняется четырем, но они все равно просят тебя помочь им в подсчетах. А есть режиссеры, которые просто швыряют тебя в комнату, закрывают дверь на ключ, а потом поджигают дом и включают камеру.
– Уйду в ТЮЗ зайчиков играть…
– Фаина, какой из тебя зайчик?
Со вздохом:
– Значит, толстую, разожравшуюся слониху.
У людей, у прессы сложилось довольно странное и неверное представление обо мне, проще говоря, срань какая-то.
Взаимоотношения между актерами, между актером и режиссером так или иначе носят характер чувственный, и эта чувственность не в раздувании ноздрей, не в хватании за руки, не в расстегивании лифчика или залезании в штаны, а в управлении той энергией, которая влияет на зрителя, потому что конечный результат – это то, что, возникнув здесь, передается туда.
Везде играет одинаково
Актриса Лия Ахеджакова.
Великолепно! В самом деле
Везде играет на пределе.
Думаю, внутри каждого актера сидит ребенок, который тайно мечтает попрыгать по зданиям с криком «Йо-хоооо, козлы!»
Лица актрис должны быть книгами, которые могут читать люди. А если твоё лицо застыло на какой-то мине, не оживает от эмоций и мыслей, которые ты должна выражать, то что же это за книга?
— У вас миллионы почитателей во всех странах Содружества, десятки наград. А как вы относитесь к своим званиям?
— Я не просила этих званий. Звания я воспринимаю как еще один камень, положенный на твои плечи. Раньше за звания хорошо доплачивали. Сейчас об этом смешно говорить, как и о моей пенсии. Талант — затасканное слово. Сейчас есть фабрики звезд, проект «Народный артист». Это оскорбительно для настоящих артистов, которые добивались званий всей своей жизнью. А сегодня эти звания ничего не стоят. Любовь зрителей купить нельзя.