Ты только номинально здесь, а чувства спрятаны где-то.
Когда ты успел стать для меня целым миром?
Ты только номинально здесь, а чувства спрятаны где-то.
Мне твои ресницы часто снятся,
Мне б тебя обнять и не расстаться,
Хочется уснуть и вновь забыться,
Чтобы заглянуть в твои ресницы.
Сказать, почему я тебя желаю? — страдальчески произнес он. — Я не знал, что потерялся, пока ты не нашла меня. Не знал, что такое одиночество, пока впервые не остался в постели без тебя. Ты мой единственный правильный выбор. Голубка, ты именно та, кого я ждал всю жизнь.
Просто я люблю – когда ты смотришь из окна,
То, как ты молчишь, и провожаешь взглядом.
Просто я не сплю – когда ты в городе одна,
Просто будет день – когда ты будешь рядом.
Смотреть в окне диафильм быстро сменяющихся картинок близкого, но чужого настоящего — леса, поля, деревни; на автомате перелистывать страницы книги, смотря сквозь; не замечать любопытных взглядов, не слышать, не видеть ничего происходящего вокруг; ловить блуждающую во всем теле улыбку и разбегающуюся волнами легкую дрожь — быть уже там, с тобой, на многолюдном перроне. Этой весной я полюбила поезда...
... несущие меня к тебе.
Тосковала по тебе волком.
Все казалось в толпе: вон ты!
И машины считала похожие,
Расстояние чуяла кожей.
Только я глаза закрою — передо мною ты встаешь!
Только я глаза открою — над ресницами плывешь!
О царица, до могилы я — невольник бедный твой,
Хоть убей меня, светило, я — невольник бедный твой.
Ты идешь — я за тобою: я — невольник бедный твой,
Ты глядишь — я за спиною: я — невольник бедный твой!
Что смеяться надо мною? Я — невольник бедный твой,
И шепчу я сам с собою: «Чем тебе я нехорош?»