Когда человеку двадцать лет, он уверен, что смерть — это то, что случается с другими, но со мной никогда не случится, мы тогда все верим в нашу бессмертность. А потом приходит опыт. Умирают наши коллеги, наши друзья, наши родители, наши деды. И тогда заново приходится задуматься...
Когда тебе двадцать, и к убийству, и к смерти относишься куда легкомысленнее, да и вся жизнь кажется игрой, которую, если что, можно начать заново.