Тонкость не доказывает еще ума. Глупцы и даже сумасшедшие бывают удивительно тонки.
Первый признак умного человека — с первого взгляда знать, с кем имеешь дело, и не метать бисера...
Тонкость не доказывает еще ума. Глупцы и даже сумасшедшие бывают удивительно тонки.
Первый признак умного человека — с первого взгляда знать, с кем имеешь дело, и не метать бисера...
Даже у самых умных могут быть такие глупые проблемы, как завязывание галстуков, например.
Сижу за решеткой в темнице сырой.
Вскормленный в неволе орел молодой,
Мой грустный товарищ, махая крылом,
Кровавую пищу клюет под окном,
Клюет, и бросает, и смотрит в окно,
Как будто со мною задумал одно.
Зовет меня взглядом и криком своим
И вымолвить хочет: «Давай улетим!
Мы вольные птицы; пора, брат, пора!
Туда, где за тучей белеет гора,
Туда, где синеют морские края,
Туда, где гуляем лишь ветер... да я!...»
А его ум? Это — театр, где искусный актер играет сразу все роли. Молдорф разнообразно и точно играет клоуна, жонглера, акробата, священника, сладострастника, жулика. Театр для него слишком мал. Он взрывает его динамитом. Публика наэлектризована. Он добивает её.
Источник молодости существует: это ваши ум, талант, творчество, которые вы приносите в свою жизнь и жизнь ваших близких. Когда научитесь пить из этого источника, вы действительно победите возраст.
В пустыне чахлой и скупой,
На почве, зноем раскаленной,
Анчар, как грозный часовой,
Стоит — один во всей вселенной.
Но человека человек
Послал к анчару властным взглядом,
И тот послушно в путь потек
И к утру возвратился с ядом.
Ум его не был просвещён, в причинах не разбирался: через глаза свои, через уши, через ноздри он пил сладкое и горькое вино жизни, и радовался, и мучился чрезмерно...
Я не слишком доверяю своему интеллекту — он несколько шизоидного типа, я лучше ощущаю почву под ногами, доверяясь чувству.