Привет, родная, ну как ты там? Вышла замуж.
По любви надеюсь, если да, то я порадуюсь.
А если нет, то наврала, тогда я сам признаюсь
Я тоже всем наврал, не счастлив, просто притворяюсь.
Привет, родная, ну как ты там? Вышла замуж.
По любви надеюсь, если да, то я порадуюсь.
А если нет, то наврала, тогда я сам признаюсь
Я тоже всем наврал, не счастлив, просто притворяюсь.
Я помню твой характер, и все твои привычки.
Я помню все твои капризы, и твое личико.
Я помню твои пальцы между своими пальцами.
Ты просила остаться, а мне так нравилось...
Под белым полотном бесплотного тумана,
Воскресная тоска справляет Рождество;
Но эта белизна осенняя обманна -
На ней ещё красней кровь сердца моего.
Ему куда больней от этого контраста -
Оно кровоточит наперекор бинтам.
Как сердце исцелить? Зачем оно так часто
Счастливым хочет быть — хоть по воскресным дням?
Каким его тоску развеять дуновеньем?
Как ниспослать ему всю эту благодать -
И оживить его биенье за биеньем
И нить за нитью бинт проклятый разорвать?
Мне на плечи кидается век-волкодав,
Но не волк я по крови своей,
Запихай меня лучше, как шапку, в рукав
Жаркой шубы сибирских степей.
Рагнара всегда любили больше меня. Мой отец. И моя мать. А после и Лагерта. Почему было мне не захотеть предать его? Почему было мне не захотеть крикнуть ему: «Посмотри, я тоже живой!» Быть живым — ничто. Неважно, что я делаю. Рагнар — мой отец, и моя мать, он Лагерта, он Сигги. Он — всё, что я не могу сделать, всё, чем я не могу стать. Я люблю его. Он мой брат. Он вернул мне меня. Но я так зол! Почему я так зол?
Печально, но факт: чем меньше у нас денег, тем чаще мы хватаемся за бумажник.
I thought about leaving for some new place,
Somewhere where I, I don't have to see your face,
'Cause seeing your face only brings me out in tears,
Thinking of the love I've wasted all through the years.
— Убив меня вы не разбогатеете!
— Но удовольствие получим.
Сэр! Это был мой бифштекс!
Город сошел с ума, люди куда-то спешат,
Медленно затвердевает моя душа.
Кухню наполнил дым тлеющих сигарет,
Еле слышны отголоски вчерашних побед.
Мне бы сейчас полетать над облаками,
В параллельный мир окунуться с головой,
Мне бы сейчас полетать, взмахнуть руками,
Но падать больнее всего.
... Мы, люди, изначально отнюдь не были предназначены для жизни с такой лихорадочной скоростью; мы словно вечно убегаем от преследования, словно вечно за чем-то гонимся, что-то хватаем и тут же бросаемся вдогонку за следующей вещью; мы бегаем, точно лабораторные крысы по лабиринту...