— О, это отличная идея!
— Изобретение колеса было отличной идеей. Теория относительности была замечательной идеей. А это просто предложение. И довольно отстойное к тому же.
— О, это отличная идея!
— Изобретение колеса было отличной идеей. Теория относительности была замечательной идеей. А это просто предложение. И довольно отстойное к тому же.
— Специализация важна. Майкл Дебекки планировал свадьбы между пересадками сердец? Александр Флеминг подрабатывал парикмахером?
«Спасибо, что открыли пенициллин, а теперь забабахайте-ка мне химию на голове».
Это именно то, что говорил мой отец: «Идем на игру, смотри игру», неделя за неделей, начиная с пяти лет и до тех пор, пока я не закончил колледж. Это были самые длинные семь лет в моей жизни.
— Хочешь, сделаю тебе чай?
— Чай нужен, когда я расстроен, а я не расстроен. Университет заставляет меня работать с Крипке. Я в гневе!
— То есть... какао?
— Да, какао!
— Мы с Эми идём на похороны одного из её коллег с работы. У него азиатские корни, поэтому я планирую помянуть при случае, что как бы глубоко они не копали, он все равно не вернется домой, в Китай.
— Ты можешь быть умнее всех, но не стоит это всем показывать.
— Почему?
— Люди этого не любят!
В данный момент наши отношения находятся в двух противоречащих состояниях. Пока ты появишься или не появишься на вечеринке Уилла Уиттона, ты мне одновременно и друг и не друг. Я называю это явление «Дружбой Шрёдингера».
— Так или иначе, кардиологические заболевания излечимы в большинстве случаев. Куда более вероятно, что мать Говарда убьют устойчивые к антибиотикам супермикробы, кишащие в каждом углу этой больницы!..
— Знаешь, от тебя один бред!
— Не соглашусь!
С моими расчетами я пытался описать неидеальный мир, а единственный способ это сделать — это учесть несовершенство в теории.
— Вот, ваша еда — слэш питьё.
— Что это?
— Горячий шоколад с кусочком масла.
— ... Шелдон, ты же знаешь, что я не могу есть масло. У меня непереносимость лактозы.
— Специально для тебя пусть это будет кусочек совсем не масла.