— Вы так говорите, будто уже что-то задумали.
— Ваша проницательность поразительна, — Саша вежливо склонил голову, — да, я уже знаю, что я должен делать. Мне нужно незамедлительно выезжать в Варшаву.
— Но Варшава охвачена волнениями!
— Тем хуже для волнений, — сказал Александр и так улыбнулся, смотря куда-то вдаль, что королева вздрогнула.
У наших замечательных чиновников аппетит столь силен, что здравый смысл не может его контролировать. Быстрее, больше и вкуснее.
— Твоего сообщника мы тоже поймаем, — пригрозил полицейский. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке.
— Ага. Скажите, пан Кшиштоф, а если бы я был не из России — вы бы меня так же азартно ловили?
— Конечно, — возмутился Кшиштоф. — Это моя функция! Хотя, конечно, русских я не люблю.
— За что?
— А за все, что было!
— Странно, конечно, — сказал я. — У всей Европы друг с другом постоянно все было, только пыль летела. А не любят только нас...
К сожалению, польские аристократы в Париже тоскуют о старой Речи Посполитой: они желали бы видеть Польшу в границах тысяча семьсот семьдесят второго года, включая Смоленск и Киев, иначе говоря, сами расчлененные, они хотели бы расчленения России... Претензии польской шляхты на украинские и белорусские земли вызвали ответную реакцию в самих же украинцах и белорусах, которые никак не желали порывать своих исторических связей с русским народом.
Горе нам! Польша великая стала как проходной двор на окраине. Кто хочет, тот и шляется чрез нее!
Война — это место, где пирует смерть. И, как любая баба, она не любит, когда от неё нос воротят.
Господа немцы, упаси Бог! Нет ни одного русского генерала, нет ни одного русского политика, который не знает, что худшего союзника, чем Польша — нет. Вот она теперь ваш союзник — и вы оставайтесь с ней, желаю вам счастья!
Вечная беда любого митинга: половина толпы уходит, так и не поняв, что за проблема обсуждалась.
Всё ядро нашей либеральной оппозиции — люди хорошие, но бестолковые чуть более чем полностью. У них просто нету подходящего опыта и знаний. Навыков нужных нет. Кто-то из них замечен в эффективном управлении крупным бизнесом? Или, может быть, был министром и смог достигнуть по-настоящему выдающихся результатов? Нет. Это совершенно неквалифицированные администраторы. Прямо-таки разнорабочие от политики. Но поболтать они горазды. Особенно любят популизм, не понимая, что это верная могила.
Революция ведь красива и желанна только тогда, когда ты на пьяной вечеринке скандируешь глупые лозунги, а не когда по тебе ведут огонь на поражение серьезные ребята.
Но при всем при этом, мы очень скромные люди, мы всё время боимся кого-нибудь обидеть. Я сейчас работаю над книгой про Польшу, и наткнулся я на замечательнейший документ. Это отчёт посольства Советского Союза на территории Польши в Москву по поводу еврейского погрома, который там был совершён в августе 1945 года. То есть, я напоминаю, Третий рейх разгромлен, идёт подготовка к Нюрнбергскому военному трибуналу, в Польше происходит еврейский погром под девизом (сейчас внимание!): «Завершим дело Адольфа Гитлера!» Вот всякий раз, когда поляки что-то тут говорят нам по поводу наших воинских захоронений, наших памятников, почему мы не можем дать жёсткий им ответ? Рассказать про эти факты? Но мы же молчим, мы же боимся всё время кого-то обидеть! Вот это главная наша беда! Хотя если бы один раз поставили бы на место в жёсткой форме... Ну у нас же постоянно мы слышим, что, ну послушайте, они хорошие люди, ну ладно, там националисты у власти, там просто радикалы, там малограмотные приехавшие из эмиграции, вместо того, чтобы один раз жёстко взять за кадык, так чтоб ты не дёрнулся! Потому что понимают, к сожалению, только силу! Но мы вместо этого пытаемся с ними зачем-то вести цивилизованный диалог! С кем? С Качиньским? Посмотрите на его лицо! Он фейсконтроль в библиотеку не пройдёт! О каких нравственных ценностях вы говорите с этим человеком?
Cлайд с цитатой