Если я не найду еду, я не выживу. К сожалению, единственный источник еды думает, что еда — это я.
Вот бы в этом бункере был бункер.
Если я не найду еду, я не выживу. К сожалению, единственный источник еды думает, что еда — это я.
Мы смеемся с людей, которые фотографируют свою еду, но рассматриваем с серьезными лицами картины художников Ренессанса, на которых нарисованы чаши с фруктами.
— Почему в стремлении изменить свою жизнь люди садятся на диету?
— Когда ешь лучше, тебе и становится лучше...
— Да! Когда я принимаю много сахара, кофеина и алкоголя, мне вообще «зашибись!»
— Кексы, «Ред Булл» и мартини...
— Зачем так выделываться? Но на кофе и виски я согласна всегда!
— Это безумие.
— Не значит, что это не правда.
— Мы пришли через портал. Своего рода временной сдвиг.
— Я тоже не хочу в это верить. Но взгляни на их одежду. У них одинаковые пуговицы. Они точно не отсюда.
Мы поглядывали на Женечкины запоздало начерненные брови и зевали, слушая ее баллады о неслыханном богатстве рыбных магазинов.
– Женечка, а килька в томате там есть?
– Нет, вот кильки я там что-то не видела.
– Ну то-то. А паштет «Волна»?
– Вроде нет.
– А ты говоришь! Далеко им до нас! Вон, у нас все полки им завалены!
Вам не кажется вообще, что мир стал чересчур интересоваться едой? Она ведь скоро выходит вон с другого конца. Её не сбережешь не накопишь. Не то что деньги.
— «Всего 30% жира»... Интересно, что же остальное?
— Картошка, счастье и угрызения совести.