— Ты не видел меня двадцать лет!
— Всего — один день.
— Но за этот день ты увидел весь мир...
— Да. В мире много священного и прекрасного, но для человека дороже всего собственный мир. Его можно коснуться, и его никто не отнимет. Ты — мой мир.
— Ты не видел меня двадцать лет!
— Всего — один день.
— Но за этот день ты увидел весь мир...
— Да. В мире много священного и прекрасного, но для человека дороже всего собственный мир. Его можно коснуться, и его никто не отнимет. Ты — мой мир.
Можно побить на куски каменные идолы Макоши и Дажьбога — они простят, солнце будет светить и трава вырастет по весне, как и тысячи лет назад. Можно засыпать землей очаг жертвенника — труд на полях, гибель в сражениях, ежегодные и ежедневные, тоже жертвы, и их не отвергают боги. Но никакому князю не по плечу переделать мир и изменить Мировой Закон. Все пройдет, но останется родная земля, древняя и прекрасная земля русская. Можно по-разному мыслить ее благо, но тот, кто честно желает блага ей, не будет ею отвергнут и забыт потомками.
То, что составляет достоинство мира, может быть спасено лишь при одном условии: помнить про это. А достоинство мира составляют милосердие, любовь к знанию и уважение внутреннего человека.
Мудрецы — говорят. Но не медли, душа, с мудрецами,
Если хочешь побыть с Тем, Кто в каждой песчинке пустынь.
Видишь — горы горят снеговыми своими венцами?
Их молчанье — с душой, их молчанье есть область святынь.
Лишь вступи в этот мир, или пенью внимай Океана, -
Ты вздохнешь и поймешь, что беседует Кто-то с тобой,
И закроется в сердце глубокая алая рана,
И утонет душа в Белизне, в глубине голубой.
Для верности в мире нет места;
К обманам его будь готов.
Знай: мир наш – старуха-невеста
С несчётной толпой женихов.
Война не может быть способом решения конфликтов. Война вообще не может быть, не должна существовать, раз мы называем себя цивилизованным обществом. В противном случае, эта непомерная жертва, принесенная нашими предками, будет напрасной.
Пусть День Победы означает победу мира над войной!
Кто может сказать, единственное ли то устройство мира, в котором мы существуем? Оно предстает данностью, но, может, это нечто текучее, приобретающее ту форму, которую ему создает человек? Стереотипы предписывают поведение и даже мысли, те создают путь, по которому мчится жизнь. В этой данности у женщины есть десять, пятнадцать, ну даже двадцать лет ощущения себя женщиной, а потом все катится вниз, с каждым годом только отбирая что-то, ничего не давая взамен. Но путь мог бы быть и другим, а с ним – и устройство мира. Бесконечность смены красок, страстей, фантазий, набирающих силу с каждым годом, наполняющие жизнь женщины новыми ощущениями. Из них можно мять, лепить, менять и сам мир, выбрасывать из него отжившее, как хлам из кладовки.
Жизнь такова, что люди губят друг друга порой, даже не осознавая этого, и пока человечество правит этой землёй — будет жить и ненависть. Сей бренный мир сам собой отвергает истинный мир.