В последнее время всё, что я хочу – это спать.
Мне вообще ничего не хотелось, кроме невозможного.
В последнее время всё, что я хочу – это спать.
Я боюсь смерти, потому что у меня есть желания. Пока есть желания, человек боится смерти. А когда желаний нет — перестает.
В свой сон зову тебя в ночи,
Чтоб пить из губ твоих дыханье,
Нет, нет, не говори, молчи,
Пусть будет таинством свиданье.
Не говори мне лестных фраз,
Что хочешь вымолвить, я знаю,
И в колдовстве зелёных глаз,
Я безвозвратно пропадаю.
Устами Ангела печать
Мечты наложена на душу,
И неземную благодать
Святым признаньем не нарушу.
В мой сон приходишь ты в ночи,
Чтоб пить из губ моих дыханье,
Нет, нет, не говори, молчи...
Исполнит вещий сон желанье.
— Я же действительно на свадьбах засыпаю. Один раз бутылку с пивом опрокинул, на другой свадьбе три раза ножи и вилки на пол ронял.
— Горе с тобой, — сказала девушка, аккуратно срезая жир с мяса. — Но ты вроде сам жениться хотел?
— Потому на чужих свадьбах и сплю.
— Это месть.
— За что же? За мои тайные желания?
— Вот-вот.
— А чего тогда люди в метро засыпают? Хотят шахтерами стать?
Вы не единственный, кто знает, каково это — желать того, что может сбыться лишь во сне. Но каждое утро мы делаем выбор: забыть свой сон или жить в нем.
Мне просто необходимо сделать кое-что, чего я делать совершенно не хочу. Вернее, в каком-то смысле хочу и от этого не хочу ещё больше, потому что от этого кажется, что так делать нельзя, хотя на самом деле ничего тут плохого нет.
Я хочу такой скромной, убийственно-простой вещи: чтобы, когда я вхожу, человек радовался.
А я хочу замуж и десять детей. Только, понимаешь, если хочешь успеть родить десятерых, начинать надо пораньше.