Видать, Господь определил мне вдоволь на земле помучиться, чтоб по самые ноздри. Хотя, куда уж больше?
Жизнь – это мука, мука, которую осознаешь. И все наши маленькие уловки – это только дозы морфия, чтобы не кричать.
Видать, Господь определил мне вдоволь на земле помучиться, чтоб по самые ноздри. Хотя, куда уж больше?
Жизнь – это мука, мука, которую осознаешь. И все наши маленькие уловки – это только дозы морфия, чтобы не кричать.
Но где светил погасших лик
Остановил для нас теченье,
Там Бесконечность — только миг,
Дробимый молнией мученья.
Дайте мне белые крылья, — я утопаю в омуте,
Через тернии, провода, — в небо, только б не мучаться.
Тучкой маленькой обернусь и над твоим крохотным домиком
Разрыдаюсь косым дождем; знаешь, я так соскучился!
Господи, Боже мой! А может, действительно, было бы лучше если бы нас всех засыпало и завалило, как котят, вот только чтобы вот так вот не мучились!?
В одиночку молодому сподручней, а когда годов полный мешок, поневоле о доме да семье начинаешь задумываться.
В одиночку молодому сподручней, а когда годов полный мешок, поневоле о доме да семье начинаешь задумываться.
Меня потрясли даже не его мучения. В мучения я не верю. Но со смертью каждого человека умирает неведомый мир, и я спрашивал себя, какие образы в нем гаснут?