Я выгрызу вены себе, если что-то случится,
Я напьюсь своей собственной крови, а после — вина.
В этом городе сраном прикольные разные лица,
Только, вот знаешь, мне не хватает тебя...
Я выгрызу вены себе, если что-то случится,
Я напьюсь своей собственной крови, а после — вина.
В этом городе сраном прикольные разные лица,
Только, вот знаешь, мне не хватает тебя...
В мире без тебя есть только одиночество, в нем всё не имеет смысла. Мне одиноко, поэтому я не могу не скучать по тебе.
Я в жизни видел много съёмов и сам не раз снимал,
В шикарных барах Аризоны и у кафе Кристалл.
Но не могу не удивляться, как простой русский матрос,
Задал в нестандартной ситуации правильный вопрос.
Она сказала: «Would you like to take little walk with me?»
А он не понял нихера,
И предложил ей прогуляться по молу до утра,
Она сказала: «I know the place where we can be free», — (Пройдемся налегке)
Он заглянул в ее глаза и сказал на иностранном языке:
Russo Matroso... Ага, ***и-ёби. О'кей? — О'кей!
Russo Matroso... Ага, ***и-ёби. О'кей? — О'кей!
Короче, спирто и химическая сила их укусила в пах,
Сближенье двух культур происходило в общественных кустах.
Я оглядываю комнату. Вещи вокруг наводят на меня тоску. Они как будто демонстрируют мое жалкое существование: пишущая машинка — ленты нету; мольберт — нет холста; книжная полка — без книжек.
Единственное, чего мне порой не хватает, — Зоны. Прямо как накатит тоска — хоть волком вой.
Когда ночами, полные печали,
Слышны у моря крики журавлей
И дымкою туман
Плывёт в морские дали,-
Тоскую я о родине моей!
— У вас часто бывает такое ощущение, будто крысы на душе скребут?
— Вы хотели сказать, кошки?
— Да нет. «Кошки» — это когда ты потолстела на пять килограммов или за окном идет проливной дождь. А крысы — это гораздо хуже.
Унылых осеней прошёл над нами ряд,
И нашей жизни дни развеял листопад.
Пей! Ведь сказал мудрец, что лишь вина дурманом
Мы можем одолеть тоски душевной яд.
Порой на него находила такая душераздирающая тоска, что он готов был выть на луну от боли и накрывающих его воспоминаний, раздирающих его душу и сердце. А на следующий день всё возвращалось на круги своя, и он снова фальшиво улыбался людям, которых знать не знал, да и не хотел.