Юрий Поляков. Небо падших

Романтика? При чём тут романтика? Любовь добывается из такого же дерьма и грязи, что и деньги. Её так же, как деньги, легко потерять. Может, когда-нибудь люди будут на кредитных карточках копить не баксы, а любовь...

0.00

Другие цитаты по теме

– Я хочу знать о тебе всё!

– Всё? Ну и забавный же ты, Зайчуган! Когда я читаю Библию, меня всегда смешит слово «познал». «И вошёл он к ней, и познал он её...» Ничего нельзя познать, познавая женщину. Запомни — ничего!

А теперь... Он кивал Исидору, а сам ловил в себе странную новизну, поначалу приписывая её похмельной чудноватости бытия, но потом понял, в чём дело. Теперь, когда вышла наружу вся правда, его перестали терзать ревнивые фантазии. Обманутый муж больше не воображал, мучаясь, постельное сообщничество Ласской и шефа. Наоборот, он словно накрыл дорогие останки любви гробовой крышкой, оставив дотлевать в безвестной темноте.

... все чиновники делятся на две неравные категории: берущие гниды и неберущие гниды.

Я так привыкла жить каждым из своих мужчин, что по своей преданности и собачьей верности, могла бы стать нуарной подружкой Чикагского мафиози. Жить полностью поглощённой одержимостью, поглощённой своим мужчиной это романтично, это очень чувственно, и как же будем больно потом. Потом, когда отношения дойдут до своей точки кипения, и терпеть друг друга станет невыносимо, ибо после хорошего секса начинается быт, за которым нет прочного взаимопониманием. Потом, когда он говорит тебе, что женат, а ты, как брошенный щенок остаешься сидеть на пустой улице под раскаты грома и этот чертов дождь. Потом, когда он тебя просто предает…предает, потому что стала не нужна. Предает, потому что это удобно для него. Предает, потому что врал, и никогда не любил тебя, глупую девочку с самым роскошным телом, что было в его постели.

Мстить Марине расхотелось — Гена просто её разлюбил. Любовь кончилась внезапно, как бензин в баке «жигулёнка». А от безразличной женщины незачем сбегать. От таких уходят тихо, спокойно, по плану отступая на заранее подготовленный плацдарм, иногда ведут долгие арьергардные бои, доругиваясь, язвя прощальными упрёками, признаваясь в былых и небывалых изменах, деля детей и совместно нажитое имущество.

В отличие от отца, парень оказался на редкость тупым, природа на нем даже не отдохнула, а просто вырубилась.

Он сидел рядом, а я сходила с ума от переполняющей меня нежности. Я изучала его лицо миллиметр за миллиметром и не могла насмотреться. Кажется, я могла бы каждый день в течение вечности смотреть на него, и мне бы это никогда не наскучило. Я так хотела прикоснуться к нему, но боялась это сделать. Глупо, правда? Но я боялась... А если бы он исчез, или я вдруг открыла бы глаза и поняла, что это сон. «Нет золотой середины, или я одержим, или мне безразлично».* Как это про меня... Я была им одержима. И не нашлось бы такого экзорциста, которому было бы под силу его изгнать. Если бы да кабы... Я больше не боюсь... Но не могу. И если бы я знала тогда, что вижу его в последний раз, я бы обняла так смело, как не обнимала никогда. Я бы не отпустила его...

Все дороги и знаки вели нас друг к другу. Он так же, как и я, верил в предначертанность нашей встречи. А может, мы просто два чересчур романтичных дурака, которые не смогли сохранить самое дорогое... нашу любовь. Ведь она приходит так редко... А взаимная ещё реже...

Когда-нибудь я расскажу своим детям нашу love story, жаль только, что у них будут не его глаза...

Звукопроницаемость в трёхкомнатной квартире оказалась потрясающей — было отчетливо слышно, как подтекает бачок в туалете, а в соседней комнате тесть переворачивает страницы романа Пикуля. Кто хоть раз занимался любовью в таких условиях, может совершенно бесшумно проползти на строго охраняемую военную базу и вернуться с парой атомных боеголовок на продажу.

В этом был ее настоящий оргазм, ради которого она могла подолгу таить в своей умной головке самые изощренные многоходовки, могла идти, ползти, красться к своей счастливой женской судороге месяцами и однажды добиться своего:

— Стерва-а-а!