А ну вас, братцы, к черту в зубы!
Не почитаю старину.
До дней последних юность будет люба
Со всею прытью к дружбе и вину.
Кто из певцов не ночевал в канаве,
О славе не мечтал в обнимку с фонарем!
Живем без мудрости лукавой,
Влюбившись по уши, поем.
Горят сердца, когда родному краю
Железо шлет суровый враг.
Поэтам вольность молодая
Дороже всех житейских благ.
Нас водила молодость
В сабельный поход,
Нас бросала молодость
На кронштадтский лед.
Боевые лошади
Уносили нас,
На широкой площади
Убивали нас.
Но в крови горячечной
Подымались мы,
Но глаза незрячие
Открывали мы.
Возникай содружество
Ворона с бойцом,-
Укрепляйся мужество
Сталью и свинцом.
Ей две тысячи лет и в тоже время, словно три дня. Она вечно юная, как истинная любовь.
Это была внушающая благоговейное восхищение сила юности. Она укрывала мою Чарли, как серебряный литой щит, на котором события последних месяцев оставили лишь еле заметные щербинки. Эта сила не знала пощады, ничего не прощала и никому не сдавалась. Она могла выдержать невообразимые испытания, все, что угодно, кроме отказа в праве самой решать свою судьбу.
Он имел сильные страсти и огненное воображение, но твердость спасла его от обыкновенных заблуждений молодости.
Вы помните тот вечно-звонный
Неугомонный красный дом,
Вздымающий свои фронтоны
В великолепии своем?
Где с давних пор в росейском мраке,
На целый миp, средь этих зал,
Российской Мысли вечный факел
Неугасаемо пылал;
Где каждый год, в звенящем гаме
Под неустанный смех и спор,
Двадцатилетними глазами
Сверкал гигантский коридор!..
Там, под гуденье аудиторий,
Средь новых лиц и новых дней,
Вздыхает в старом коридоре
Тень мертвой Юности моей...
Ты, сладострастье, — сахар наших дней.
Чтоб усластить наш век, безрадостный и краткий,
Нам в жилы льется твой напиток сладкий -
И мир сверкает тысячью огней.
Ты лёд и камень превращаешь в розу,
Декабрь — в апрель, и в песнопенье — прозу.
Мы для природы — дети. И она,
Как мать, свои нам груди открывает,
Наш дух окоченевший согревает
Настоем страсти, пламенем вина.
Свою живую прелесть напоказ
Не выставляет роза безвозмездно:
Ей наше жизнелюбие любезно!
Она в уплату требует от нас -
Зажечься!.. Кто на это не решился,
Тот враг себе, тот разума лишился.
На что нам сила, молодость, задор,
Когда мы, утомительно невинны,
Страшимся жизнь прогрызть до сердцевины?
Несчастнейший Оскар Уайльд, жаль, что он умер, так и не узнав, как, по — настоящему, должен выглядеть декаданс.
Декаданс – это пляски юности, власти, смерти в зоне концлагеря с девушками в одних духах и перьях, и чтоб обязательно накрахмаленные манжеты без запонок разлетались.
Cлайд с цитатой