Объявить себя вождем — просто, а попробуй достойно и умно отправлять обязанности правителя.
Брату Севера шестнадцать, самое время делать величайшие глупости.
Объявить себя вождем — просто, а попробуй достойно и умно отправлять обязанности правителя.
Что ж, опыт наживается ошибками, слезами, кровью — и погребальными кострами. Иначе никак, видимо. Так говорил отец, ставший вождем почти в тридцать. Так говорил и консул Максим, проигравший свое первое сражение в двадцать пять.
Жизнь всех под себя ломает, а совесть учит... запоминать бы ее уроки, да только как запомнишь, жить уже и не хочется — больно тяжело даются.
Что ты с ними нянькаешься, ворчал Райн, ты теперь — брат керла, можешь их всех казнить, понял? Брен даже испугался — неужели Райн и остальные лонги именно так поняли смысл происходящего? Астигаты получили высшую власть в Заречной, но это не значит, что Север сам стал законом! Своды и параграфы должны стоять над любым правителем, и казнить можно лишь за действительную вину, а не потому, что человек надоел брату керла...
Страшно терять свое, но еще страшнее оказалось потерять то, что никогда твоим не будет.
Я считал нелюдей бездушными чудовищами, а твой... Флорен отдал за тебя жизнь... это много больше, чем сделал я. А ведь так гордился своей человечностью. Глупец!
«Вы делаете историю, мальчики», — говорил им с Ларом Максим. Делают, а как же — из такого дерьма, что и не рассказать. Но история, видно, только из дерьма и делается.