Даров не возвращают

Вовремя совершенное предательство — просто предосторожность.

«Вы делаете историю, мальчики», — говорил им с Ларом Максим. Делают, а как же — из такого дерьма, что и не рассказать. Но история, видно, только из дерьма и делается.

Объявить себя вождем — просто, а попробуй достойно и умно отправлять обязанности правителя.

Что ж, опыт наживается ошибками, слезами, кровью — и погребальными кострами. Иначе никак, видимо. Так говорил отец, ставший вождем почти в тридцать. Так говорил и консул Максим, проигравший свое первое сражение в двадцать пять.

В иные моменты человек всем своим существом чувствует, как мироздание встало на дыбы и вот-вот понесется во весь опор, и только от человека зависит, как повести себя в эту минуту. Можешь бросить повод и визжать от страха, зажмурив глаза, а можешь ухватиться за луку седла и постараться хотя бы не свалиться на землю.

Если не считать себя поверженным, все можно исправить или хотя бы попробовать.

Страшно терять свое, но еще страшнее оказалось потерять то, что никогда твоим не будет.

Жизнь всех под себя ломает, а совесть учит... запоминать бы ее уроки, да только как запомнишь, жить уже и не хочется — больно тяжело даются.

Знания дают такую силу, перед которой ничто все венцы и символы власти.