— Погодите, стойте, сейчас не время для истерики.
— Как раз самое время для истерики.
— Даёшь истерику!
— Погодите, стойте, сейчас не время для истерики.
— Как раз самое время для истерики.
— Даёшь истерику!
Существуют в мире только четыре обстоятельства непреодолимой силы: наводнение, землетрясение, военные действия и-и-и… женская истерика!
Я знаю, когда человек в истерике, он твердит, что истерики у него нет. Но у меня нет истерики. Я спокойна.
Эти истерики и неврастеники большие эгоисты, — продолжал доктор с горечью. — Когда неврастеник спит с вами в одной комнате, то шуршит газетой; когда он обедает с вами, то устраивает сцену своей жене, не стесняясь вашим присутствием; и когда ему приходит охота застрелиться, то вот он стреляется в деревне, в земской избе, чтобы наделать всем побольше хлопот. Эти господа при всех обстоятельствах жизни думают только о себе. Только о себе!
— Корбен, Корбен, У меня нет огня! Корбен! И спичек нет! Может у тебя есть!? А!? Я бросил курить, это ужасно, верно!? Святой Отец, Вы курите!? Нам ведь нужно немного огня! Нет!? Нет! Мы все умрем!
— Замрите!
— ... мне кажется: смысл истерики — в мольбе о помощи. Человек, устраивающий истерику, просит помочь ему, — возразила Рина.
— И чего же ты не помогла? — спросила Лара.
— Страшно стало.
Так или иначе, опыт подсказывал Софи, что истерики редко происходят действительно из-за того, из-за чего их закатывают.
Никогда нельзя поддаваться истерике, потому что случись так — это может перерасти в привычку и будет повторяться снова и снова. Надо воспитывать в себе силу.