Ты слуга народа в этой захудалой, помешанной на Библии дыре. Никому, никому нет дела до твоего наследия.
Советское наследие изживается не тогда, когда мы от него отрекаемся, но когда научаемся преодолевать отрицание советского наследия.
Ты слуга народа в этой захудалой, помешанной на Библии дыре. Никому, никому нет дела до твоего наследия.
Советское наследие изживается не тогда, когда мы от него отрекаемся, но когда научаемся преодолевать отрицание советского наследия.
Вчера произошёл пожар в соборе Парижской Богоматери. Весь мир с ужасом следил, как огонь уничтожает один из самых известных в мире памятников архитектуры. В соцсети сразу пришла полиция скорби и начала травить тех, кто неправильно переживает и тем более позволяет себе шутить над трагедией. Инстаграм и Фейсбук заполонили грустные эмодзи, москвичи понесли цветы к посольству Франции, Минкульт обещал прислать французам денег, а Путин не только выразил соболезнования, но и предложил отправить в Париж лучших российских реставраторов.
К сожалению, русские города не удостаиваются такой чести, как Париж. Русская культура и история никому не нужны. Люди, переживающие за Париж, совершенно спокойно сносят остатки исторического наследия в своих родных городах. Оно и понятно: за Париж переживать куда естественней. Это ужасно, что у парижских детей, что у детей наших чиновников теперь не будет прекрасного собора (хотя, конечно, восстановят: к счастью, разрушения не критичные, а интерьер вообще не пострадал). Что касается наших детей, то их судьба и воспитание мало кого беспокоит: «Русскому Ваньке хватит и торгового центра».
Говорят, что о человеке судят по тому, что он оставил после себя. Но как для богатых, так и для бедных самое ценное наследие — это любовь.
Единственный способ внести реальный вклад, прибавить что-то к наследию тех, кто был до тебя, — это построить компанию, которая и через несколько поколений будет нужна людям.
[Бёрр]
Итак, о нем пошла молва, о нем говорили:
«Этот парень ненормальный».
На собранные средства его отправили на материк.
«Получи образование, но не забывай, откуда ты вышел,
И твое имя станет известно всему миру.
Как тебя зовут, парень?»
[Гамильтон]
Александр Гамильтон,
Меня зовут Александр Гамильтон.
Я не сделал еще миллион вещей,
Но дайте срок, дайте срок…
В наследство нашим внукам останутся фейсбуки.
Сто тысяч инстаграммок божественной еды.
«Кем были наши предки? Они творили луки.
Их радовали пати. Но иногда — коты».
— Смотри, что у меня есть.
— Ого! Это... коса?
— А ещё она — настраиваемая скорострельная снайперская винтовка.
— Эм... что?
— Она ещё и стреляет.
— Оу! Круто!
— А у тебя что есть?
— У меня... этот меч. И щит тоже есть.
— Уууу! А что они могут?
— Ну, щит сворачивается... Так что, если я устаю его таскать, я его... просто убираю...
— Но вес же сохраняется?
— Да. Точно.
— Хе-хе. Видишь ли, я немного помешана на оружии. Наверное, с дизайном для своего я немного перестаралась.
— Погоди-ка. Ты сама собрала её?
— Ага. Все туденты сигнала сами собирают своё оружие. А ты разве своё не сам сделал?
— Они мне такими достались. Мой прапрадедушка прошёл войну с ними.
— То есть, это вроде фамильной реликвии? Это так мило! В наше время не так много людей умеют ценить классику.