Судья (The Judge)

Другие цитаты по теме

Советское наследие изживается не тогда, когда мы от него отрекаемся, но когда научаемся преодолевать отрицание советского наследия.

Вчера произошёл пожар в соборе Парижской Богоматери. Весь мир с ужасом следил, как огонь уничтожает один из самых известных в мире памятников архитектуры. В соцсети сразу пришла полиция скорби и начала травить тех, кто неправильно переживает и тем более позволяет себе шутить над трагедией. Инстаграм и Фейсбук заполонили грустные эмодзи, москвичи понесли цветы к посольству Франции, Минкульт обещал прислать французам денег, а Путин не только выразил соболезнования, но и предложил отправить в Париж лучших российских реставраторов.

К сожалению, русские города не удостаиваются такой чести, как Париж. Русская культура и история никому не нужны. Люди, переживающие за Париж, совершенно спокойно сносят остатки исторического наследия в своих родных городах. Оно и понятно: за Париж переживать куда естественней. Это ужасно, что у парижских детей, что у детей наших чиновников теперь не будет прекрасного собора (хотя, конечно, восстановят: к счастью, разрушения не критичные, а интерьер вообще не пострадал). Что касается наших детей, то их судьба и воспитание мало кого беспокоит: «Русскому Ваньке хватит и торгового центра».

Как костёр, ты ничего не оставил после себя.

Говорят, что о человеке судят по тому, что он оставил после себя. Но как для богатых, так и для бедных самое ценное наследие — это любовь.

Единственный способ внести реальный вклад, прибавить что-то к наследию тех, кто был до тебя, — это построить компанию, которая и через несколько поколений будет нужна людям.

Нам отказано в долгой жизни; оставим труды, которые докажут, что мы жили!

[Бёрр]

Итак, о нем пошла молва, о нем говорили:

«Этот парень ненормальный».

На собранные средства его отправили на материк.

«Получи образование, но не забывай, откуда ты вышел,

И твое имя станет известно всему миру.

Как тебя зовут, парень?»

[Гамильтон]

Александр Гамильтон,

Меня зовут Александр Гамильтон.

Я не сделал еще миллион вещей,

Но дайте срок, дайте срок…

Он жал мне руку, обнимая кого-то ещё. Не семья, а долбанная картина Пикассо.

В наследство нашим внукам останутся фейсбуки.

Сто тысяч инстаграммок божественной еды.

«Кем были наши предки? Они творили луки.

Их радовали пати. Но иногда — коты».

— Смотри, что у меня есть.

— Ого! Это... коса?

— А ещё она — настраиваемая скорострельная снайперская винтовка.

— Эм... что?

— Она ещё и стреляет.

— Оу! Круто!

— А у тебя что есть?

— У меня... этот меч. И щит тоже есть.

— Уууу! А что они могут?

— Ну, щит сворачивается... Так что, если я устаю его таскать, я его... просто убираю...

— Но вес же сохраняется?

— Да. Точно.

— Хе-хе. Видишь ли, я немного помешана на оружии. Наверное, с дизайном для своего я немного перестаралась.

— Погоди-ка. Ты сама собрала её?

— Ага. Все туденты сигнала сами собирают своё оружие. А ты разве своё не сам сделал?

— Они мне такими достались. Мой прапрадедушка прошёл войну с ними.

— То есть, это вроде фамильной реликвии? Это так мило! В наше время не так много людей умеют ценить классику.