Животные не знают никакого иного чувства, кроме наслаждения, и стремятся к нему всем своим существом, но человеческий ум питается учением и размышлением, всегда чего-нибудь ищет или что-либо обдумывает и руководствуется удовольствием, получаемым от возможности видеть и слышать. Более того, если кто-либо чересчур склонен к наслаждениям, — только бы он не принадлежал к породе домашних животных (ведь некоторые – люди не в действительности, а только по названию), — итак, если кто-нибудь движим сколько-нибудь возвышенными стремлениями, то он, хотя и находится во власти наслаждений, из чувства застенчивости всячески скрывает свою склонность к ним.
Но ничто жестокое не бывает полезным; ведь человеческой природе, которой мы должны следовать, наибольший недруг — жестокость.