Быть с вами — смириться со смертью собственных надежд, умереть — смириться со смертью. Как видите, выбора нет, просто в первом случае я потеряю все, за что боролась с самого детства, и от этого будет безумно больно, во втором — боль уже утратит значение.
— За границей были проблемы с крысами. Было так скверно, что мы сами ставили крысоловки в казармах. Доска вела к приманке, привязанной над ведром с водой. Крысы бежали по доске, падали в ведро и тонули. Безболезненно. Но если налить слишком много воды, они плавали часами, страдая, потому что у них была надеджа. Но у них не было ни шанса, как у всех нас по милости твоей системы.
— На надежде построено все наше общество.
— На ложной надежде. Я бы лучше жил в хаосе, чем в обществе, где у вас власть.
Горе человека верующего, христианина, немного иное. Оно отличается от горя людей неверующих. Нет, у него тоже двоякое восприятие потери. Его печаль, с одной стороны, тоже сильна. А с другой — есть надежда на последующую встречу «на небесах», которая превращается для него в тот самый луч света, прорывающийся сквозь тьму страха и боли и постепенно, потихоньку приносящий успокоение. Глубокое сознание того, что умерший ушел из этого мира, но жив в другом, даёт силы жить ему самому.
По тысячам дорог моих желаний
мелькают тени.
Темные. Спешат
в Ничто. Зачем?
Чтоб разгадать загадку
существованья? Тащат за собой
оковы, кандалы, как воин — славу.
И улыбаются легко и тупо.
Но я — не тень.
А цепи должно рвать,
как подобает человеку.
Должно
не верить в чудо, стать самим собой
волной, несущей корабли надежд.
И пусть уходят тени,
торопясь
узнать у смерти,
что такое жизнь.
Настраивайся на поганое. Тогда голова лучше заработает, будешь думать, как шкуру спасать. Тот, кто надеется, как раз и подыхает – повидал-с…
Ты же не думал, что я бы тебя не искал?
Я бы искал... и ищу. И зову — без ответа.
Впрочем, я точно знаю, каков ответ,
И повторяю — вслух, но как можно тише:
Нет расстояний для сердца. И смерти — нет.
Смерть — это просто чуть дальше, чем можно слышать.
Надежда — худшее, что может быть у человека. Это вредный маленький дьявол: ты одинок, избит, сломан, подыхаешь... но она всё-таки проникает в твой мозг, заставляет тебя держаться. А потом реальность рассеивает надежду, и ты видишь, что большого смысла в ней нет, и она не нужна. Когда человек утрачивает надежду, он чётко видит свою судьбу. Только тогда он может принять смерть как равную себе. Аякс, например, усвоил этот урок. Выражение его глаз, когда он рассказал об этом месте... Хех, я всем им преподам тот же урок.
Разлука подобна смерти, единственное, хоть и существенное между ними различие — это надежда.
Надежда помогает, как жить, так и быть убитой намного худшими способами, чем все, что можно представить. Надежда — ужасная подруга, когда ты попался парням с пистолетами.
– Он провоцирует невезение, – ответил Боб. – Впечатление такое, что если ты с ним, даже если он просто рядом стоит, то это может вызвать маленькую смерть. Это как... ну, вот как комикс «L'il Abner», помнишь, там еще персонаж такой есть, у него всегда туча над головой. Как его звали?
– Не знаю.
– Где бы он ни появлялся, там всегда начинались неудачи.
– При чем тут он?
– Гордон Вульф точно такой же, только тучи над головой не видно. Ничто не предвещает. Это, по моему, и есть самое ужасное: его влияние на людей не зависит от него самого, кроме тех случаев, когда ему кто то не понравится. Тогда он будет делать гадости нарочно.
– Серийный убийца людских надежд, – полушутя бросила Зои.
– Вот именно.
Cлайд с цитатой