Для семьи душевнобольного, а также для общества, его болезнь — проблема; для самого больного — решение.
Мир, сотрясаясь,
Требует демократии.
Демократия не помогает.
Не помогают ни христианство,
Ни атеизм.
Действуют лишь револьвер
И человек -
При нём.
О да, застенчивым мужчинам, как и уродливым женщинам, нелегко жить в этом мире: чтобы чувствовать себя здесь уютно, нужно обладать шкурой носорога. Толстокожесть подобна одежде для души, без нее неприлично выходить в цивилизованное общество.
Ну в такой жизни, как у него, буквально всё и все, кто в ней находятся, становится угрозой. Да, внимание, которого ты жаждал, становится пыткой и ты хочешь от этого сбежать. Джон часто ночевал в отелях. Я спросил его в одном из первых писем — почему. Он ответил, что так чувствует себя менее одиноким, что казалось странным, ведь отели — это синоним одиночества. Позже он добавил, что это чувство немного смягчалось тем фактом, что большинство людей в других номерах тоже были одиноки, как и он.
... Общество зачитывается лишь бульварной литературой да рекламой, а его культура вынуждает человека формировать личность, наиболее приспособленную к извлечению выгоды.
Географ сошел с ума совершенно неожиданно: однажды он взглянул на карту обоих полушарий и не нашел на ней Берингова пролива. Весь день старый учитель шарил по карте. Все было на месте: и Нью-Фаундленд, и Суэцкий канал, и Мадагаскар, и Сандвичевы острова с главным городом Гонолулу, и даже вулкан Попокатепетль, а Берингов пролив отсутствовал. И тут же, у карты, старик тронулся. По имеющимся у авторов сведениям, на карте, которая свела с ума бедного географа, Берингова пролива действительно не было. Отсутствие пролива было вызвано головотяпством издательства «Книга и полюс».
По-прежнему он иногда встает и качает головой, и докладывает, как он устал, но это уже не жалоба, не оправдание и не предупреждение — все давно кончено; это как старинные часы, которые времени не показывают, но все еще ходят, стрелки согнуты бог знает как, цифры на циферблате стерлись, звонок заглох от ржавчины — старые ненужные часы, они еще тикают и хрипят, но без всякого смысла.
Кто-то полз к воде — ветхий старенький причал,
Был в его судьбе, как начало всех начал.
За собой тащил свою мокрую тетрадь,
Из последних сил что-то пробовал писать.
А затем нырнув, скрылся под водой.
Зашумел прибой, унося его с собой.
Мир менялся на глазах.
Зов стихий в людских сердцах
Посеял первобытный страх, посеял страх.
Самого Дагона сын
Из морских пришел глубин -
То был судьбы недобрый знак, недобрый знак.
Каждый день в умах росло Необузданное зло.
То был судьбы недобрый знак, недобрый знак.
Все прокладывали путь к морю сквозь иную суть.
То был судьбы недобрый знак, недобрый знак.
Новой рассы молодой Вид родился под водой.
Там смеются в лицо, там таинственно лгут,
Назовут подлецом или скажут, что плут
Эти женщины, дамы и их кавалеры,
Семейные храмы, обители веры...
Скольким я лгал, скольким клялся землёй,
Скольких считал своим счастьем, бедой!
Наша жизнь, единственная и так много нам обещающая, проходит на фоне великого мирового безумия...
Тоска моя о ней свела бы меня в гроб и буквально довела бы меня до самоубийства. Я несчастный сумасшедший! Любовь в таком виде есть болезнь.
Cлайд с цитатой