Илья Ильф и Евгений Петров. Золотой теленок

Географ сошел с ума совершенно неожиданно: однажды он взглянул на карту обоих полушарий и не нашел на ней Берингова пролива. Весь день старый учитель шарил по карте. Все было на месте: и Нью-Фаундленд, и Суэцкий канал, и Мадагаскар, и Сандвичевы острова с главным городом Гонолулу, и даже вулкан Попокатепетль, а Берингов пролив отсутствовал. И тут же, у карты, старик тронулся. По имеющимся у авторов сведениям, на карте, которая свела с ума бедного географа, Берингова пролива действительно не было. Отсутствие пролива было вызвано головотяпством издательства «Книга и полюс».

Другие цитаты по теме

Настоящая жизнь пролетела мимо, радостно трубя и сверкая лаковыми крыльями.

Кай Юлий Старохамский пошел в сумасшедший дом по высоким идейным соображениям. — В Советской России, — говорил он, драпируясь в одеяло, — сумасшедший дом — это единственное место, где может жить нормальный человек. Все остальное — это сверхбедлам. Нет, с большевиками я жить не могу. Уж лучше поживу здесь, рядом с обыкновенными сумасшедшими. Эти по крайней мере не строят социализма. Потом здесь кормят. А там, в ихнем бедламе, надо работать. Но я на ихний социализм работать не буду. Здесь у меня, наконец, есть личная свобода. Свобода совести. Свобода слова. Увидев проходившего мимо санитара, Кай Юлий Старохамский визгливо закричал: — Да здравствует Учредительное собрание! Все на форум! И ты, Брут, продался ответственным работникам! — И, обернувшись к Берлаге, добавил: — Видели? Что хочу, то и кричу. А попробуйте на улице!

Но имейте в виду, уважаемый Шура, даром я вас питать не намерен. За каждый витамин, который я вам скормлю, я потребую от вас множество мелких услуг.

Интересный вы человек! Все у вас в порядке. Удивительно, с таким счастьем — и на свободе!

Мне 33 года — возраст Иисуса Христа, а что я сделал? Учения не создал, учеников разбазарил, бедного Паниковского не воскресил!

Кто-то полз к воде — ветхий старенький причал,

Был в его судьбе, как начало всех начал.

За собой тащил свою мокрую тетрадь,

Из последних сил что-то пробовал писать.

А затем нырнув, скрылся под водой.

Зашумел прибой, унося его с собой.

Мир менялся на глазах.

Зов стихий в людских сердцах

Посеял первобытный страх, посеял страх.

Самого Дагона сын

Из морских пришел глубин -

То был судьбы недобрый знак, недобрый знак.

Каждый день в умах росло Необузданное зло.

То был судьбы недобрый знак, недобрый знак.

Все прокладывали путь к морю сквозь иную суть.

То был судьбы недобрый знак, недобрый знак.

Новой рассы молодой Вид родился под водой.

В большом городе пешеходы ведут мученическую жизнь. Для них ввели некое транспортное гетто. Им разрешают переходить улицы только на перекрёстках, то есть именно в тех местах, где движение сильнее всего и где волосок, на котором обычно висит жизнь пешехода, легче всего оборвать.

Черт возьми, на глазах вырастает новая жизнь!

— Хорошо жить на свете! – сказал Балаганов. – Вот мы едем, мы сыты. Может быть, нас ожидает счастье...

– Вы в этом твёрдо уверены? – спросил Остап. – Счастье ожидает нас на дороге? Может быть, ещё машет крылышками от нетерпения? «Где, – говорит оно, – адмирал Балаганов? Почему его так долго нет?» Вы псих, Балаганов! Счастье никого не поджидает. Оно бродит по стране в длинных белых одеждах, распевая детскую песенку: «Ах, Америка – это страна, там гуляют и пьют без закуски». Но эту наивную детку надо ловить, ей нужно понравиться, за ней нужно ухаживать.