И чем больше мы теряем, мы становимся сильней.
Легко быть сильным, когда нечего больше терять.
И чем больше мы теряем, мы становимся сильней.
Маршируем на войне
С названием «моя жизнь»,
Завоевываем дом,
Семью, друзей,
Но обдумываем смысл
Лишь у могил.
Зачем?
Что может сделать слабый? Кого он может защитить? Не имея силы, слабый может только терять.
В своей полемике против христианства Ницше поразительно «мелко плавает», и его претензия на значение '»антихриста» была бы в высокой степени комична, если бы не кончилась такою трагедией. Культ натуральной силы и красоты не есть прямая противоположность христианства, и упраздняется он не этою религией, а сам собою, своею очевидною несостоятельностью. Христианство вовсе не отрицает силы и красоты, оно только не согласно успокоиться на силе умирающего больного и на красоте разлагающегося трупа. Вражды или презрения к силе, величию и красоте, как таким, христианство никогда не внушало, и все христианские души, как и первая из них, радовались только тому, что им открылся бесконечный источник всего истинно сильного и прекрасного, спасающий их от рабства мнимой силе и мнимому величию немощных и безобразных стихий мира.
Мы не сможем скрыть от детей применение кулаков, но взрослые могут детям на примере дать установку предпочтения уважения, дружбы, добра, ласковости, равенства и альтруизма, чем — грубости, равнодушию, эгоизму, самодовольству и самомнению. Пока же в обществе наблюдается иное: «нет ничего пошлее самодовольства».