— Он заставил меня прочитать Пруста, Толстого и Достоевского, — заявила несчастная с таким видом, что от жалости разрывалось сердце. — Что теперь со мной будет?
И все же истинная трагедия Фауста заключается не в том, что он продал душу дьяволу. Настоящая трагедия в том, что нет никакого дьявола, чтобы купить вашу душу.
... я стал осторожен, притворяюсь взрослым, но в глубине души по-прежнему подстерегаю золотого скарабея и жду, когда птица усядется мне на плечо и заговорит человеческим голосом.
— Писатель тоже имеет право на хандру, — сказал я.
— Если пишет детские книги — то не имеет! — сурово ответила Светлана. — Детские книги должны быть добрыми. А иначе — это как тракторист, который криво вспашет поле и скажет: «Да у меня хандра, мне было интереснее ездить кругами». Или врач, который пропишет больному слабительного со снотворным и объяснит: «Настроение плохое, решил развлечься».
А из чего, в сущности, состоит наша литература? Из шедевров? Отнюдь нет. Если за одно-два столетия и появляется какая-нибудь оригинальная книга, остальные писатели ей подражают, то есть переписывают ее, и в свет выходят сотни тысяч новых книг, с более или менее различными названиями, в которых говорится о том же самом с помощью более или менее измененных комбинаций фраз.
Я не знаю, может ли музыка наскучить музыке, а мрамор устать от мрамора. Но литература — это искусство, которое может напророчить собственную немоту, выместить злобу на самой добродетели, возлюбить свою кончину и достойно проводить свои останки в последний путь
Эйда, пожалуйста, поддержи меня ещё раз. Чтобы книга не рассыпалась, ей нужен переплёт.
В уме у себя я мог изобретать мужчин, поскольку сам был таким, но женщин олитературить почти невозможно, не узнав их сначала, как следует.
Каждый, кто приезжает на Таити, пишет книгу о своем путешествии. Чтобы книгу покупали, в ней непременно надо расписывать рай. А иначе кто станет ее читать?
... Мне тихо прошуршат
Усталые страницы,
Где тяжестью свинца
Оттиснуты слова
Про все о чем скорбим
И чем могли гордиться,
Чем русский жив народ,
Кириллица жива.
Cлайд с цитатой