М-р, Ямакаге, Вы ушли слишком рано. Нечестно, что Вы просто исчезли, впечатавшись в мою память. Когда я встречу Вас на том свете, я точно закидаю Вас жалобами.
Невозможно создать мир, в котором люди оставались бы без внимания. Люди всегда связаны с миром. Люди — это то, что и составляет сам мир. Мир создается людьми, которые обогащают его, портят его, разрушают и снова возвращают к жизни.
У него никогда не болело сердце, когда он засыпал грязью крошечные тела. Он никогда не грустил и не плакал.
«Хорошо, что ты умер так рано. Тебе повезло. Тебе больше не пришлось страдать».
Это были единственные слова, которые он им говорил.
«Эй, малыш, сколько месяцев ты прожил? Два? Три? Протянул полгода? Тогда, этого должно было хватить. Даже не думай перерождаться. Тебя все равно ждет, в итоге, такая же участь. А если так уж тебе этого хочется, возвращайся сорняком, растущим на краю дороги или щенком. Тогда ты будешь в сто раз счастливее. Ты слышишь, да? Никогда, никогда больше не рождайся человеком».
Это была еще одна вещь, которую он говорил им.
Если бы кто-то спросил меня, насколько искренней надеждой я обладаю — мне оставалось бы лишь озадаченно склонить голову.
Потому что это и значит быть живыми: потеть, когда жарко, плавать, когда грустно, смеяться, когда радостно; идти вниз по улице и взбираться по ступеням. Дни, пролетающие мимо, обычная рутина, — именно они доказывают, что мы живы.
Маленький огонёк надежды, мерцавший внутри меня при написании первого тома, теперь стал почти не различим с моей точки зрения. У меня зрение ухудшилось? Или огонёк стал слабее?
... Нэдзуми упрямо отвернулся в сторону. Его поза была как у надутого ребенка.
Сион нашел это забавным.
Холодный, ироничный, сильнее и красивее кого бы то ни было – таким человеком всегда был Нэдзуми. Но за этим скрывалась и такая ребяческая, эмоциональная сторона.
Сион впервые видел слезы Нэдзуми.
В тот момент только одно чувство поглотило Сиона, и это была любовь. Не дружба или обожание. Не романтика или страх. Просто любовь.
Он чувствовал неконтролируемый приступ любви к слезам ранимости Нэдзуми.
«Я хочу защищать его ценой своей жизни».
Конечно, это было эгоцентричное и одностороннее желание Сиона. Нэдзуми не был настолько хрупким, чтобы нуждаться в его защите. Это Сиона защищали. Так было всегда.
Кити посмотрела на его лицо, которое было на таком близком от неё расстоянии, и долго потом, через несколько лет, этот взгляд, полный любви, которым она тогда взглянула на него и на который он не ответил ей, мучительным стыдом резал её сердце.
Cлайд с цитатой