Променял себя, её...
После ночь кончилась,
И осталось только мятое мое начало.
Больше ничего не обещал,
Просто появлялся невзначай, когда ее боль не кончалась.
Променял себя, её...
После ночь кончилась,
И осталось только мятое мое начало.
Больше ничего не обещал,
Просто появлялся невзначай, когда ее боль не кончалась.
Без твоей любви нет меня,
Ты где-то там за облаками.
Без твоей любви я не я,
И этот дождь моими слезами...
Давай устроим с тобой маленький праздник -
Фотографии, когда были мы счастливы,
Улыбались,
Смеялись от души,
Вспышки в памяти остались, а сейчас душат.
Давай устроим с тобой маленький праздник -
Фотографии, когда были мы счастливы,
Улыбались,
Смеялись от души,
Вспышки в памяти остались, а сейчас душат.
А теперь... Он кивал Исидору, а сам ловил в себе странную новизну, поначалу приписывая её похмельной чудноватости бытия, но потом понял, в чём дело. Теперь, когда вышла наружу вся правда, его перестали терзать ревнивые фантазии. Обманутый муж больше не воображал, мучаясь, постельное сообщничество Ласской и шефа. Наоборот, он словно накрыл дорогие останки любви гробовой крышкой, оставив дотлевать в безвестной темноте.
Надежду я питал,
ослеплённый безумец,
не на любовь -
на благодарность!
В твоей же душе
один порок я вижу,
и в сердце твоём -
нет места для любви!
— Я любовника хочу знать имя,
того, с которым обнималась ты,
подлая девка!
— Паяц! Паяц!
— Нет! Я не Паяц!
Взгляни, лицо моё бледнее смерти
от жажды жгучей мщенья!
Нет, я так опозорен,
что смыть позор я должен кровью,
одною кровью,
тебе клянусь я!..
Нет, я не Паяц!..
Я лишь безумец...
Свет по вечерам в окнах твоих не гаснет,
Мы говорим о бесконечном и прекрасном — рискованно,
Словно по встречке темной трассы,
Даже ремни безопасности не минуют опасность.
Порою разговор как митинги на площади -
У нас сумбурные крики и мы просто беспомощны.