Я хотел поцеловать ее со дня нашей встречи. Она весьма... Целовательна.
(Я хотел поцеловать ее со дня нашей встречи. Она весьма... Целовабельна.)
Я хотел поцеловать ее со дня нашей встречи. Она весьма... Целовательна.
(Я хотел поцеловать ее со дня нашей встречи. Она весьма... Целовабельна.)
— Сначала целуешься, долго, минут двадцать. Потому что нужно, ну как-то, закрепиться на этом плацдарме, ну зафиксировать, что тебе это уже можно...
— А, прости, с языком?
— В десятом классе с языком? С ума сошёл? Это разврат.
— Что вы там одними губами двадцать минут делали?
Все любят раскаявшегося грешника. Блудного сына, вставшего на путь исправления. Прежде он ошибался, но теперь уже не будет.
— Рад тебя видеть.
— Если бы я видел тебя каждый день, всегда, Уилл, я бы запомнил это время.
— Странно видеть тебя напротив. Созерцать твои остаточные образы. В местах, где ты не был годами.
— Так, кто хочет выпить?
— Пенни, мы не употребляем спиртное во время игры, потому что оно влияет на нашу рассудительность.
— Ну ты что, это даже не спиртное, это зелье, благодаря которому ты начинаешь мне нравиться.
— Погоди, Сержик. Она тебе совсем не нравится?
— Ну целовался я с ней в восьмом классе. В девятом тоже... А потом у нас параллельно начали расти усы. У меня и у нее, прикинь...
Целуя она таяла, пока не исчезла совсем, оставив только поцелуй. Совсем как улыбка Чеширского кота, только гораздо более эротично.