Джордж Карлин: Вам всем крышка (George Carlin: You Are All Diseased)

Каждый готов отдать частичку своей свободы на ощущение, иллюзию защищенности. И в итоге, мы имеем совершенно невменяемое население, одержимое безопасностью, защитой, преступностью, наркоманией и микробами!

8.00

Другие цитаты по теме

Дети начали курить не потому, что верблюд в солнечных очках сказал им так сделать. Они начали курить по той же причине, что и взрослые, — потому что это помогает снять тревогу и депрессию. Вы бы тоже были в тревоге и депрессии, если бы вам приходилось смириться с родителями, которые записывают вас в колледж ещё до того, как вы научились понимать, с какого угла детской кроватки воняет хуже! Потом они забивают вас какой-то ерундой, через весь город тащат вас к какому-то бессмысленному зданию. Слушайте, неудивительно, что дети начали курить – это помогает!

Память об ушедших не исчезает, думал Гомер. Весь наш мир соткан из дел и мыслей других людей, точно так же, как каждый из нам составлен из бесчисленных кусочков мозаики, унаследованных от тысяч предков. Они оставили после себя след, оставили для потомков частичку души. Надо только приглядеться. И корабль, сложенный из бумаги, из мыслей и воспоминаний, может плыть по океану времени бесконечно долго, пока его не подберет кто-то другой, не разглядит и не поймет, что человек никогда не изменялся, что даже после гибели мира остался верным себе. И что небесный огонь, который однажды был в него заложен, бился на ветру, но не угас.

Люди потеряли чувство безопасности. Мы как команчи двести лет назад. Нам неизвестно, что случится завтра, кто тут будет всем заправлять. Мы даже не знаем, какого цвета кожа будет у этих ребят…

Человеку надо мало:

после грома — тишину.

Голубой клочок тумана.

Жизнь — одну.

И смерть — одну.

Утром свежую газету -

с Человечеством родство.

И всего одну планету:

Землю!

Только и всего.

И — межзвездную дорогу,

да мечту о скоростях.

Это, в сущности, — немного.

Это, в общем-то, — пустяк.

Люди — это стадные животные в силу необходимости. Они ими стали еще в пещерные времена, когда — безволосые, слабые и беззащитные, чьим оружием была лишь хитрость, — выжили благодаря тому, что объединились в группы; они поняли: защита — в многочисленности. Это понимание вошло в плоть и кровь, именно оно неосознанно управляет толпой. В течение несчитанных, неисчислимых тысячелетий выход из стаи, противопоставление ей себя означало смерть для того, кто решался на такой шаг. Противостояние толпе требует не просто личного мужества, оно требует преодоления извечного инстинкта.

Это пустяки, что много людей и много умов, — у человечества один разум, и он начинает мутиться.

Знаем, как выжить, но не знаем, как жить.

Ему как-то пришло в голову, что представители всех четко обозначенных общественных прослоек... делили человечество на два сорта: своих и чужих. Для священника люди делятся на духовенство и мирян, для католика существуют прежде всего католики и некатолики. Для негра мир делится на черных и белых, для заключенного — не тех, кто сидит в тюрьме, и тех, кто гуляет на воле, а для больного все люди либо больны, либо здоровы... Так что, не приложив к этому ни малейших усилий, он уже был гражданским, мирянином, некатоликом, неевреем, белым, свободным и здоровым...

Auf wiedersehen,

Humanity,

It's time to say goodbye.

The party's over,

As the laughter dies

An angel cries...

Распространение цивилизации можно сравнить с огнём, сначала это слабая искра, затем мерцающий огонёк, а потом могущественное пламя, наделённое скоростью и силой.