— Энди?
— Я занят. Боже, как это здорово. Это так здорово, Нэнси.
— Что ты пишешь?
— Эссе.
— А почему ты пишешь в женском туалете?
— В мужском пахнет мочой.
— Энди?
— Я занят. Боже, как это здорово. Это так здорово, Нэнси.
— Что ты пишешь?
— Эссе.
— А почему ты пишешь в женском туалете?
— В мужском пахнет мочой.
— Верни мои датские колеса. Верни колеса плюс извинения. И переделай лавку обратно. Нет, сними мне новую лавку.
— Ты прикалываешься?
— Гвоздомет видишь?
— Об этом и речь.
— А чем ты зарабатываешь себе на жизнь?
— Я — агент отдела по борьбе с наркотиками.
— Мне нужно домой.
— Вот что мы делаем — мы лажаем.
— Потом мы пытаемся это исправить и лажаем ещё больше.
(Да, да, да, мы все это делаем. Всё
портим, а потом пытаемся
исправить. И снова портим.)
Шейн, перестань быть эгоистичным засранцем и дай мне денег! Ох, прости, что назвал тебя эгоистичным.
— У нас неприятности?
— Нет.
— Отлично. Просто ваше лицо...
— Моё обычное лицо «по умолчанию».
Буш стал верховной властью и пренебрегает ООН. Он военный преступник, и сейчас я должен стать одним из убийц его распоряжений.
— Твоя мама знает, что ты здесь?
— Нет. И, пожалуйста, не говорите ей.
— Я не разговариваю с этой... Мы с твоей мамой редко разговариваем.