Я не мог понять, что я жил в клетке, не мог понять, что ложная граница космоса, установленная системой, политикой, обществом, сводящая весь великолепный мир к трем зонам — сексу, политике и экономике, может настолько притупить восприятие человека, что он перестает видеть невидимое — подвиг, то, что скрывается за внешней стороной вещей.
Как из древнего палимпсеста,
От тебя я узнал, что Всевышний
Из дрянного слепил нас теста —
Нам любовь даже стала лишней.
Мы живем, чтоб свой путь пройти
До последнего хрипа и вздоха.
Но и смерть, как там ни крути,
Жизни факт подтверждает плохо.
Людям нравятся сильные эффекты, и они хотят, чтобы их жизнь — жизнь тех, кто страдает, — была как в книге.
Упаси Вас Господь хоть кого-то терпеть.
Заклинаю и ныне, и ране, и впредь -
Пусть не станет никто как постылая медь.
Пусть не станет никто как чеканная плеть.
Одному при рождении дается мешок золота, другому — медный грош, и горевать из-за того, что ты не Эйнштейн — пустая трата сил и нервов.
Я знаю твердо, где перед, где зад,
По платью различаю я людей.
Каким быть дню, укажет мне закат,
А вишню выдаст розоватый клей.
Про сад расскажет плод в руке моей,
Кто на кого похож, мне все вдомек:
Кто труженик, кто мот и ротозей,
Я знаю все — себя познать не смог.
Завистлив был Буквоносец, и душа его страдала и днем и ночью, как камень прибрежный от волн морских. И поэтому в моих сказаниях я представлял отца Пелазгия молью, что в какой-то предыдущей жизни (я один из всех отцов верил в это чудо, предыдущую жизнь) он всеконечно и несомненно был молью, ибо зависть — это воистину моль: как это несчастное создание пожирает одеяние, в котором родилось, так зависть снедает сердце, грызет душу, уродует тело.
Когда люди стареют, они уходят в себя, становятся пессимистами и забывают о том, что жизнь всего одна.
Cлайд с цитатой