Поколение убийц (Generation Kill)

— Слушайте, какое дерьмо! А?

(читает письмо) – «Может быть вам не придется воевать…»

Морпехи хором – «Полная чушь!»

— «… мир всегда лучше войны и будет хорошо, если никто не пострадает».

— «Откуда этот слабак?»

— «Фредерик Файэрстоун, Спенсер Роуд, Чеви-чейз, штат Мэриленд».

— «Дорогой Фредерик! Спасибо за письмо. Но я американский морпех и рожден, чтобы убивать. Хоть ты и принял меня за попивающего пивко гомика-коммуниста. Если ты, со своими бисексуальными родителями предпочитаешь мир, то я кровожадный вояка просыпаюсь каждое утро с надеждой убить своих врагов и уничтожить их цивилизацию. Засунь свой мир себе в задницу, Фредди. Война – вот единственный долбаный выход! И спасибо за письмо. Твой преданный друг Рэй».

0.00

Другие цитаты по теме

— Судя по нашей канонаде, у нас не будет много проблем когда мы пойдем через город. Сколько там жителей?

— Я слышал 400 тысяч.

(новые разрывы снарядов в городе)

— Ну, теперь уже меньше…

— Знаешь, что хуже всего? Мы видели уйму трупов. Но ни одного из них не убил я.

Отчего-то многие убеждены, что война — это когда окопы, постоянная канонада, героические штыковые атаки и все в таком духе. А на деле это постепенное исчезновение того, что раньше было привычным. Соседний дом, постоянное наличие какого-то продукта в магазине, привычный отдых или привычная работа — все это постепенно меняется. Иногда совсем не трагично. Подумаешь, где-то мост разрушили? Ведь никто из твоих близких не пострадал. А товары могут и через другой перевезти.

И в какой-то момент ты вдруг понимаешь, что живешь в совсем другом городе и совсем по другим правилам.

— Проклятье! Какого чёрта?!

— Ха! Немного поздновато, герой. Мой «маленький щит» мне больше не нужен... Как насчёт всего хорошего, что дала нам война? Почему никто не произносит об этом хвалебных речей? Рабочие места, технологии, общая цель... Ты не слушаешь?

— Райден, забудь обо мне... Останови его.

— Всё, что мы хотим сказать — дайте войне шанс!

— Премьер-министр, нет!

Клеопатра, Клеопатра... Когда загремит труба, каждый из нас понесёт свою жизнь в руке и швырнёт её в лицо смерти...

Это война и могут быть жертвы. Бездействие тоже убивает, только медленнее.

— Это действительно шаг вперед, мама. Так ты создашь новый мир, собственный, без Отца.

— Но, как же ты, Аменадиль, мои дети?

— Ты знаешь, мама, вернись мы на небеса, началась бы война. А на каждой войне неизбежно будут жертвы.

— Я не хочу, чтобы пострадали мои дети.

— Я знаю, так что, пожалуйста, да будет свет.

Война — это не игра. Если надо стрелять, стреляй, понял? Не вини себя и не сомневайся. Пали и пали и не думай, в кого ты стреляешь, кого убиваешь и зачем. Понял? Хочешь вернуться домой — стреляй не раздумывая. — Он еще сильнее сжал плечо Эдди. — Из-за раздумий люди и погибают.

У меня был другой, довольно специфический, повод для огорчения: я оставил в комнате на столе авторучку и часы — все свое богатство. Я рассчитывал продать эти предметы, и если бы мне удалось бежать, то на вырученные деньги я сумел бы протянуть несколько дней — до тех пор, пока друзья помогут как-то устроиться.

Каждое изготовленное ружье, каждый военный корабль, каждая запущенная ракета – это, в конечном итоге, воровство у тех, кто голоден и кто недоедает, у тех, кто мерзнет и неодет. Этот вооруженный мир тратит не только деньги. Он также тратит пот своих тружеников, идеи своих ученых и надежды своих детей.