— Хотите, сыграем в шахматы?
— Габи, как шахматный партнёр вы меня не интересуете.
— У меня есть коньяк. Хотите выпить?
— Спасибо. У меня тоже есть коньяк.
— Зато, вероятно, у вас нет салями.
— У меня есть салями.
— Значит, мы с вами хлебаем из одной тарелки.
Эта игра слишком простая. В любом случае, я больше привык играть в трёхмерные шахматы.
— Этот старый доктор сказал мне, что во время родов он может определить национальность любой женщины... [Пауза]... Понимаешь, женщины-то кричат во время родов...
— Я думала, что они поют песни.
— Понимаешь, малыш, они ведь кричат на родном языке, на диалекте той местности, где родились. Значит, ты будешь кричать «Мамочка» по-рязански.
Что случилось за те двое суток, что меня не было? Перевернулся мир? На землю сошёл бог? Кальтенбруннер женился на еврейке?
Если бы одной только хитростью можно было достичь успехов, женщины были бы лучшими шахматистами.
Если бы одной только хитростью можно было достичь успехов, женщины были бы лучшими шахматистами.
Те, кому я беспрекословно верю, открыто говорят друг с другом о трагизме положения, о тупости наших военных, о кретинизме Риббентропа, о болване Геринге, о том страшном, что ждет нас всех, если русские ворвутся в Берлин... А Штирлиц отвечает: «Ерунда, все хорошо, дела развиваются нормально».
Cлайд с цитатой