Юмор не воспринимать — хуже моветона!
Юмор, в конце концов, помогает удержаться на ногах, даже когда на голову валится хрен знает что.
Юмор не воспринимать — хуже моветона!
Юмор, в конце концов, помогает удержаться на ногах, даже когда на голову валится хрен знает что.
Тысячелетиями неграмотные люди были нормой, и это никого не беспокоило, кроме святых и фанатиков. Понадобилось что-то очень существенное переменить в социуме, чтобы грамотность сделалась необходимой. Что-то фундаментально важное. И тогда, как по мановению жезла Моисеева, за какие-нибудь сто лет все стали грамотными. Может быть, и воспитанность тоже пока нашему социуму не нужна? Не нужны нам терпимые, честные, трудолюбивые, не нужны и свободомыслящие: нет в них никакой необходимости – и так все у нас ладненько и путем.
Вот и правда, боги дали людям чувство юмора, чтобы искупить свою вину за то, что разделили их на два пола.
— Сэр, я только исполняла ваш приказ обращаться к вам в случае ЧП.
— Ну, хорошо, лейтенант. Мне нужны фамилии. И конкретные жалобы.
— Сэр. Я могу говорить откровенно? Вы, сэр. И началось это, как только я здесь появилась.
— В самом деле?
— Двойные стандарты: раздельное проживание, специальное отношение. Вы сразу бросились предлагать мне стул, когда мы впервые встретились.
— Потому что я воспитанный человек. А ты жалуешься.
— А мне не нужна воспитанность, сэр. Как я могу общаться с этими ребятами, если меня сразу же делают аутсайдером? Для меня делаются исключения. Так я никогда не стану для них своей. Тогда уж лучше сразу обязали меня ходить по базе в розовой юбочке.
— Нет! Я не хотел воспитать из своих сыновей мошенников!
— Разве?
— Ну... Я хотел воспитать вас хорошими мошенниками. Чтобы вы воровали только у богатых, никому не причиняли вреда, были вежливыми и дружелюбными.
Мэтр все это время стоял рядом и с сосредоточенным видом листал свою книгу в синей бумажной обложке. Книга оказалась захватанной до невозможности – на многих листах виднелись сальные пятна и какие-то грязные отпечатки, краска местами потекла, и руны были подправлены от руки обычными чернилами. На полях пестрели пометки, отдельные слова были подчеркнуты, а одно заклинание так вовсе замарано крест-накрест, и рядом стояла категоричная резолюция: «Фигня!»
Примите мои поздравления, сэр. Должно быть Вы заработаете на этом кучу денег. То есть еще одну кучу, я хотел сказать.
Я устремился, – рассказывал Бегемот, – в зал заседаний, – это который с колоннами, мессир, – рассчитывая вытащить что-нибудь ценное. Ах, мессир, моя жена, если б только она у меня была, двадцать раз рисковала остаться вдовой! Но, к счастью, мессир, я не женат, и скажу вам прямо – счастлив, что не женат. Ах, мессир, можно ли променять холостую свободу на тягостное ярмо!