Нравственности предшествует принуждение, позднее она становится обычаем, еще позднее — свободным повиновением, и, наконец, почти инстинктом.
«Царство небесное» — это состояние сердца, а отнюдь не то, что находится «над землею» и грядет «после смерти».
Мы давно уже нехристи в своих мыслях и делах. Но еще ходим в храмы – по инерции. Хотя Бога как нравственного ограничителя для нас давно уже не существует.
Ваша гордость хочет природе — даже природе — предписать и привить вашу мораль, ваш идеал, вы требуете, чтобы она была природой «согласно с Стоей», и желали, чтобы все существующее существовало по вашему собственному образцу в качестве непомерного вечного возвеличения и распространения стоицизма!
Я не соблазнялся на ее гнусные предложения, она же не верила в чистоту моих принципов. Мораль – дело времени, говаривала она со злорадной усмешкой, придет пора, сам убедишься.
«Это было», — сказала Память. «Этого не могло быть», — сказала Гордость. И Память сдалась.
Вы любите вашу добродетель, как мать любит свое дитя; но когда же слыхано было, чтобы мать хотела платы за свою любовь?
Cлайд с цитатой