Я думаю, что наши потомки когда-нибудь будут смеяться, глядя на костюмы наших космонавтов. Наверное, будет другая мода на космические костюмы. А вот мода на достоинство, мода на духовность, если это можно назвать модой в шутку, это не проходит. Пока человек остается человеком.
Музыка — одна из сторон моей жизни, есть масса других проблем и дел. Ещё есть рассвет, ещё есть ночь, ещё есть море, есть океан, есть водные лыжи, есть многое, что мне очень интересно. Еще есть моя любовь. И музыка — один из аспектов моей жизни.
Словно бутоны на грани цветения...
Словно дыхание новой весны...
Они у тебя на ладони...
Они — наших предков благословенье...
Только бы нам не ли шиться...
Этих звездочек на Земле.
(продолжение)
Но хотел бы я сказать немножко о другом. Посмотрите на то, что происходит в мире. Какая удушливая и совершенно безнадежная атмосфера была в эпоху поздней глобализации, что вот эта вся феерия, которую мы наблюдаем, не только в США, но и в Англии, во Франции, вон в Германии что происходит, в этой милой пряничной Германии, с капусточкой, сосисочками, и хорошим пивом. Что там происходит? Какая же была удушливая атмосфера безнадеги, что то, что там происходит, воспринимается как альтернатива. Причем очень серьезными людьми. И это, конечно, очень страшно. Потому что те, которые хотят вернуться к нормальности поздней глобализации, вернут нас в еще более безнадежную альтернативу. Вот об этом мы должны думать.
Как бы глубок и безнадёжен ни был органический ущерб, искусство, причастие, дух могут возродить личность.
Когда же наступили давно обещанные «ночи длинных ножей», мирные граждане, спасенные Гитлером от разрухи, благоразумно заперлись в квартирах, плотно занавесив окна. Они старались не выглядывать даже на лестницу, по которой коричневые преторианцы «красивого Адольфа» волокли вниз окровавленных марксистов и евреев, помышляющих о попытке к бегству.
Берлин выглядел в эти дни, как город, сломленный долгой осадой, после вступления в него неприятельских войск. По улицам холодным сквозняком дул страх.
Веря себе, всякий вопрос надо решать всегда не в пользу своего животного Я, ищущего лёгких радостей, а почти всегда против него, веря же другим, решать нечего было, всё было уже решено, и решено было всегда против духовного и в пользу животного Я. Мало того, веря себе, он всегда подвергался осуждению людей, — веря другим, он получал одобрение людей, окружающих его.
В это время обыкновенно неприлично ходить дамам, потому что русский народ любит изъясняться такими резкими выражениями, каких они, верно, не услышат даже в театре.
Если Бог создал всю вселенную, значит и ад тоже. Зачем же он понадобился такому доброму и всепрощающему Господу?
... притворство — одно из самых трудных деяний при кажущейся лёгкости. Беззаботность по определению предполагает умение забывать, а заставлять себя забывать требует само по себе усилий парадоксально-мучительных.
Елена, лишившись работы, была вынуждена познкомиться с особого рода ломбардом через некоторых своих подруг. Подруги эти тоже были жертвами кризиса, выбросившего их на улицу. После более или менее успешного сопротивления они сдались и содержали себя с помощью профессии, которая и теперь приносила доход, несмотря на большую конкуренцию.
Cлайд с цитатой