Порой мне всё равно что держать в руках: иголку с ниткой, книжку или мужчину.
Что же так сильно вокруг изменилось? Или со мной вдруг что-то случилось?
Порой мне всё равно что держать в руках: иголку с ниткой, книжку или мужчину.
Сколько раз за прожитые годы я находил причины и отговорки, чтобы не общаться с окружающими. Собственно, если у меня не было весомой причины для разговора, я и не разговаривал. Просто не мог заговорить так свободно, как хотелось бы. Иначе говоря, одиночки – это люди с обострённым чувством цели.
... Сейчас только десять двадцать, а я уже определился с вечером: пойти и нажраться.
Я слишком молода, чтобы стать старухой, и слишком стара, чтобы быть молодой. Я везде лишняя.
В себя ли заглянешь? — там прошлого нет и следа:
И радость, и муки, и всё там ничтожно…
Я немного устала от борьбы, и если мне придется преодолевать совершенно незнакомые условия и все их сложности, то, боюсь, уже не смогу вернуться к учебе и вообще к покою, в котором очень нуждаюсь.
Моя голова словно блендер: в неё, родимую, загрузили все радостные и печальные переживания, нажали на кнопку, и всё измельчилось, перемешалось так, что уже не отличишь важное от не важного.
Я люблю завязать волосы в хвост, нацепить на нос тёмные очки и выйти в город ненакрашенной. Почему я должна от этого отказываться? Я не отношусь к женщинам, которые страдают от комплекса неполноценности, если у них нет мужчины. Периоды одиночества между романами становились всё длиннее, а я даже не замечала. Друзья, книги и путешествия не давали скучать.